Лазарь Коган - На суше и на море. Том 2

– Поработаешь с академиками. Уверен, что тебе будет интересно. О подробностях обращайся к Вартанову Сергею. Он тебя рекомендовал Багинской Елене Ивановне, начальнику экспедиции ИФЗ. А завтра возвращайся на Челекен. С нами в рейс ты не пойдешь.

Ранним утром на следующий день ЛИК вылетел из Красноводска на Челекен. Сразу же по прибытию в аэропорт, он заехал домой. В квартире уже никого не было. Все друзья – соседи разошлись по своим организациям. Он быстро переоделся в почти летнюю и пошел в экспедицию. Там, прямо направился в кабинет Вартанова, который его уже ждал, т. к. Габриелян сообщил о его прибытии по радио с судна, вышедшего в море. Сергей Вартанов поздоровался, поздравил ЛИКа с новым 1959 и подробно рассказал о работах ИФЗ в Кара-Богаз-Голе (КБГ). Предстояло выполнить мощные взрывы с морской стороны залива КБГ, используя донные заряды весом до 200 кг тротила. Для этого был организован геофизический отряд из 5 специалистов с задачей выполнять взрывы точно в заданные моменты времени и передавать отметку момента взрыва по радиоканалу на сейсмостанции, установленные на берегу, которые фиксировали вступление сейсмических волн на обеих сторонах залива, где были установлены длинные приемные системы. Собственно задачей ЛИКа была возглавить отряд взрывных работ, так как он имел диплом горного инженера и имел юридическое право на это. Кроме того, интерес ЛИКа к созданию метода подрыва зарядов ВВ с борта судна с помощью СВМ сыграл решающую роль в этом назначении. На следующий день утром ЛИК прибыл на э/с «Экран», стоявший у причала в порту Аладжа. Это было зверобойное суденышко, водоизмещением 50 тонн, финской постройки, полностью деревянное. Яйцевидный корпус этого судна определял валкость его, и даже у причала в Аладжа судно качалось как в приличную волну. Погрузили на э/с «Экран» 50 т ВВ. и бригаду из 5 взрывников во главе с Гаврилой Семеновичем Золотаревым. Утром 15.01.59 судно вышло из порта Аладжа и направилось на север к Кара Бугазу. Переход занял двое суток. При переходе боковая волна от ССЗ и свежий ветер того же раскачивали валкую посудину так сильно, что почти все время она черпала воду то одним, то другим бортом. Такой качки ЛИК еще не испытывал никогда. Даже было страшновато сидеть в трюме, переоборудованном в жилое помещение. Поэтому ЛИК взбирался на верхнюю палубу, прижимался к мачте и предпочитал мерзнуть на свежем холодном ветру, чем укачиваться в трюме. Ему казалось, что вот – вот и эта деревянная качалка перевернется, и с верхней палубы будет легче попасть в воду на плот, чем из трюма. Однако, зверобойная шхуна отличной финской постройки фирмы «Лайвателлеусус Аб» плавно и легко шло вперед, отыгрываясь от крутых волн, и не думало переворачиваться. Она видела и не такие свежие погоды, а настоящие свирепые шторма северных морей. Но ЛИК этого не знал и двое суток почти не спал и не спускался в трюм, отогреваясь в ходовой рубке. Капитан Мамедов, старый моряк – бакинец, только посмеивался, глядя на суету молоденького начальника рейса. К вечеру на вторые сутки он сказал ЛИКу: – Слушай Адам-сан, эта посудина гораздо безопаснее твоего утюга «ВЛ. Маяковского». Она любой шторм на Каспии выдержит. Это же финский зверобой. Так что иди спокойно спать в трюм и не нарушай его устойчивость своим телом на пеленгаторной палубе. Иди, поспи, а то когда нужно будет работать, ты спать будешь.

ЛИК смутился от этой спокойной отеческой отповеди. Он по-узбекски поблагодарил Мамедова, так хорошо понявшего его состояние, и отправился в трюм, где, свалившись на подвесную койку, уснул мертвецким сном. Утром 17.01.59 «Экран» уже стоял в порту Кара Бугаз, у входа в эту черную пасть, заглатывающую тысячи кубометров каспийской воды и превращающую ее в тысячи тонн мирабилита – ценнейшего минерального сырья для химической промышленности. ЛИК проспал завтрак и обед. Его никто не будил, а он после двух суток на ногах спал как убитый. И только приезд в порт и к судну газика с надписью на дверцах ИФЗ – ГСЗ, заставил вахтенного разбудить «начальника», спящего как праведник в раскачивающейся коечке – гамаке. «Экран» даже в порту сильно раскачивался. Прибывшие на борт судна начальник экспедиции ИФЗ профессор Богинская и ст. инженер интерпретатор Славина с удивлением наблюдали за молодым начальником отряда взрывных работ НИМГЭ, сонно протиравшего глаза. Они втроем поднялись из трюма, переоборудованного в лабораторию, в ходовую рубку и здесь ЛИК разглядел очень интересную высокую и статную шатенку Богинскую и среднего роста черноволосую Славину, женщину лет 25–28. Они передали ЛИКу карту крупного масштаба с обозначенными на ней пунктами взрывов, список координат, веса зарядов и точного времени производства взрывов. Кроме того сообщили, что на борт прибудет их специалист для установки и обслуживания системы передачи по радио отметки момента взрыва на береговые сейсмостанции, которые будут принимать сейсмические волны сверхдлинными (до 20 км) косами. ЛИК внимательно слушал Богинскую. Она читала лекции по ГСЗ в университете и пользовалась уважением студентов геофизиков, как физфака, так и геолфака. Конечно, она не догадывалась, что ЛИК ее знает. Визит продолжался часа два. Богинская как на лекции строго и лаконично рассказала о целях экспедиции, главной из которой было установление мощности Земной коры под заливом Кара Бугаз. ЛИК внимательно слушал профессора. ГСЗ его заинтересовал еще в университете. Создатель этого метода академик Г. А. Гамбурцев сыграл не малую роль в выборе ЛИКом его профессии. Коллективную монографию КМПВ, изданную под руководством Гамбурцева, он взял в рейс для детального изучения. После официальной части визита, Славина пригласила ЛИКа навестить их лагерь, располагавшийся в 20 км от порта Кара Бугаз, в поселке с тем же названием. ЛИК согласился и после судового обеда, на который пригласили гостей, уехал на газике в поселок, на базу экспедиции ГСЗ – ИФЗ. Однако по пути они проездом остановились в отряде, самом близком к порту. Здесь уже расставляли четыре 20 км крестовые приемные установки, а сейсмическая станция была расположена как раз в центре их пересечения. Сейсмическая станция была конструкции ИФЗ и отличалась от используемых на сейсмических судах НИМГЭ. В ней было соединено в едино несколько стоек усилителей, по 24 шт. в каждой стойке, всего 8 стоек. На каждую приемную установку из 40 каналов – две стойки усилителей. В приемной расстановке группы низкочастотных геофонов располагались через 500 м, 40 шт. на 20 км базе. Это была серьезная система приема и регистрации сейсмических волн. Единичные геофоны были то же сконструированы в СКБ ИФЗ и принимали низкочастотные сейсмические сигналы в диапазоне от 1 до 25 ГЦ. Для регистрации использовались 48 – канальные шельфовые осциллографы, которые записывали сейсмические колебания на фотобумагу. Была и принципиально новая аппаратура – 24-канальная приставка магнитной записи, конструкции Меламуда. ЛИК впервые видел эту аппаратуру. Вся техника располагалась в четырех 3 тонных – контейнерах на грузовых ЗИС – 150. Экспедиционный состав занимал несколько больших военных палаток, одна из которых была отведена под столовую. ЛИКа со всей техникой знакомил доктор Меламуд, известный в сейсмических кругах специалист. ЛИК сразу же почувствовал себя снова студентом, так тщательно ему объясняли новую технику, особенно аппаратуру магнитной записи – АПМЗ – ЧМ – 24. Седовласый Меламуд гордился первой в стране подобной уникальной аппаратурой и с нескрываемой радостью рассказывал о ее возможностях. Благодаря ей, записывающей сейсмические волны на магнитную ленту, представилась возможность повторять весь процесс приема и регистрации сейсмических волн без повторного их возбуждения (взрыва). Это открывало совершенно новые возможности – обработки полученных данных при воспроизведении магнитограмм. ЛИК с глубоким интересом слушал доктора и понимал, что передним открывается будущее сейсморазведки. Вечером вся экспедиция собралась за ужином. ЛИКа посадили рядом со Славиной Лидой, которая поразила его тем, что залпом выпила граненый стакан водки, и без видимых признаков опьянения. ЛИК удивил Лиду своей бескомпромиссной трезвостью. Так они познакомились поближе. На судно ЛИКа привезли к полуночи. Отход был назначен на 6–00 утра, на пикет взрыва № 1, в 20 милях мористее от порта и в 50 км по прямой от станции № 1 ИФЗ. После завтрака в 8–30 пришли на точку. Встали на якорь на глубине 30 м. Взрывники приступили к подготовке заряда из 4 ящиков тротила, общим весом 200 кг. Для надежности в каждый из ящиков вставили по электродетонатору с 400 г шашкой прессованного тротила, и с помощью стрелы опустили заряд на дно. Над местом, где был опущен заряд, выставили буек, и его координаты были определены по РГС. Ровно в 9–30 «Экран» снялся с якоря и отошел от заряда на 250 м и снова встал на якорь. Связались по рации с сейсмостанцией ИФЗ. Получив разрешение на взрыв и точное время подрыва, включили систему автоматического подрыва и передачи отметки момента взрыва по радио. Ровно в 9–45 судно подпрыгнуло от мощной ударной волны, а потом раздался взрыв с выбросом 100 м столба воды. Заряд сработал. Через 5 минут со станции поблагодарили за успешную работу. Было необычно слушать благодарности от «академиков», что вызвало добрый смех у взрывников. – Если бы нас благодарили каждый раз через три минуты при работах МОВ на море, то времени на следующий взрыв не осталось бы, – смеялся Золотарев.