Елена Конева - Беседа среди звезд

– Наверное, до меня дошла весть о предстоящем состязании?

– И ты послала на него сына, который стал победителем во всех видах. Он настолько походил на меня, что не было никаких сомнений в его происхождении. Я спросил его об отце. И он показал мне мой перстень. Я в страшном волнении спросил его о матери. Он ответил, что ты здесь, с ним. Мы тут же последовали к тебе. И моя радость не имела границ. Ты стала моей махарани. И мы прожили вместе до глубокой старости.

К общему проводу подключались все новые и новые голоса. Каждое такое подключение сопровождалось у Елены Ивановны ознобом. Это сокращение нервов расходилось веером от центра между лопатками или от темени. А от центра солнечного сплетения мураши разбегались солнцеобразно.

Иногда при ознобе возникало ощущение, близкое к восторгу. Ему сопутствовали яркие серебристые лучи и лиловый свет в глазах. Но это состояние тут же пресекалось, если движение энергии по направлению от низа позвоночника к его верху доходило до уровня лопаток.

Опыт успешно продвигался вперед, обостряя нервные центры Урусвати и показывая неприкрашенную жизнь Братства. Но все происходящее было нелегко. В одном из видений Владыке даже пришлось написать крупными буквами на стене: «Крепись».

Но все же прорывались усталость и тоска. И в один из таких моментов Елена Ивановна отметила:

– Скучно записывать обрывки фраз.

– Температуру записывать тоже скучно, – ответил ей во время беседы Владыка. – Но без записи нельзя знать ход болезни. И ты без записи не заметишь сроков пробуждения центров.

– Но почему мне надо мучиться опытом, а Фуяме нет?

– Потому что ты хочешь принести народу точные знания. А это значит, что тебе надо привыкнуть к лабораторным лучам и установить непосредственное сообщение со всеми специалистами. Фуяме предстоят земные работы, тогда как тебе – деятельность в уплотненном теле в далеких сферах.

К началу мая 1924 года удалось сочетать тонкое слышание с видением. Это трудное достижение проявилось в следующем эпизоде.

Елена Ивановна увидела неприятную сцену. Пьяный человек вошел в комнату убогого вида. В нем она узнала одного из знакомых, недавно подошедших к Учению. Донеслись его обращения к невидимой Маше, которые сопровождались ругательствами.

Это видение сменилось другим, шедшим из лаборатории Братства. Две Сестры сидели на диванчике в небольшом помещении. Одна из них, в розово-лиловой одежде, с белым платом на голове, повернула лицо в сторону Елены Ивановны и улыбнулась. В это время Брат, одетый в белый халат, в очках, с густыми темно-русыми волосами и бородой, стоял, наклонившись над аппаратом на столе, и что-то рассматривал. Доносились слова беседы.

По поводу двух этих сцен Владыка сказал:

– Поистине, делимся и добрым, и худым. Ты видела Томаса Вогана, смотревшего на действие лучей, и слышала беседу по поводу последнего опыта. Но разве не плачевно получить клише, подобное разговору с Машей?

Во второй половине мая Владыка сообщил о текущей стадии опыта:

– Работа года сделана в два месяца. Теперь надо дать центрам устояться. Самое главное не в содержании сообщений, а в том, что организм вынес перемену лучей, причем лучи радужных, лиловых и синих аур были приняты тобой много лучше всех желтых.

Высшим достижением Владыка назвал запечатление Еленой Ивановной фрагмента ночного служения Братьев. Она увидела, как в помещении, ярко освещенном серебристым светом, люди в белом одеянии ходили процессией вокруг каменного престола, на котором лежала глыба Камня.

Тетради опыта с каждым днем наполнялись новыми записями, так же как и тетради бесед. Вечером 20 мая была записана беседа о Князе Мира. Она вошла впоследствии в книгу «Криптограммы Востока».

– Князь Мира, Люцифер, стал Князем Тьмы, Иерофантом Зла?

– Он не имел права именоваться Люцифером. Это имя было моим во время борьбы с ним в Атлантиде.

– Но Враг умеет принимать красивые облики и появляться в приветливом блеске.

– Это его уловка – окутываться светом.

– Почему он всегда так упорно тянулся ко мне?

– Потому что мы оба с ним обладали Космическим Правом на тебя, а ты – на нас. Люцифер, как и я, мог быть твоим Космическим Мужем, так как в нас была явлена одна и та же сила. Космическое Право основано на сродстве элементов в составе монад и мощном взаимном притяжении. Он, ты и я – самые древние духи в нашей системе. Я никогда не мог полюбить никого другого, кроме тебя. Но ты могла выбирать. И в конце концов ты выбрала меня. Но это не устроило Люцифера. Он стал моим соперником. И обладание тобой и разрушение меня превратилось в главное его устремление.

– Наверное, соперничество космических духов многое предопределило в нашей системе?

– Самым страшным было разрушение в древности Лучшей Планеты, на которой мы жили в тонких телах. Ее осудили на гибель наши ревность, жажда мести и власти. Но мы многое искупили с тех пор своими страданиями.

– Но что послужило космической причиной катастрофы?

– Причина совершенно ясна. Избыток моей силы, не уравновешенной твоей, притягивал к планете разные пространственные тела. Люцифер решил воспользоваться таким положением. Он желал раздавить болидом меня и моих последователей. Но я призвал болид меньшего размера, но более мощный, чем его. И столкновение двух космических тел вызвало катастрофу. Гибель Лучшей Планеты привела к нашему падению и изгнанию из Рая.

– Но ведь когда-то Враг был светел?

– И даже прекрасен. Но он не любил ни трудиться, ни страдать. Трудам умственным и телесным он предпочел удовлетворение своих страстей. И способности его стали бледнеть. Он начал падать ниже и ниже, утратив духовную мощь. Высшие Сферы стали для него недоступными.

– И тогда он захотел отгородить от них Землю?

– Да. Он решил пресечь доступ из них к землянам и окружил планету плотной атмосферой. Земля – лучшее место для развития интеллекта. Но ее условия стали трудны для пробуждения духа, так как аура Люцифера отталкивала лучи высших планет.

– И нам пришлось спуститься на земной план?

– Мы могли бы наслаждаться пребыванием в Высших Сферах, предоставив землянам изживать их карму. Но ты жертвенно принесла много жизней на спасение человечества от козней Врага, искупив тем самым свой давний отход к нему.

Елене Ивановне очень хотелось, чтобы Владыка появился в своем астральном облике. Но голос Сестры Ориолы попросил ее:

– Не вини Мастера в нежелании показаться тебе. Он не хочет тебя обжечь.

Хотелось больше слышать Владыку, но тот ответил на это желание:

– Ведь для твоей пользы я так запрятался. Я-то всегда близко, но нужно ввести и многие другие лучи.