Наталья Смирнова - В поисках Бога

В.И.:Я спросил у духовника, какой будет судьба моих предков, моей любимой бабушки. Она же просто не знала Христа. И батюшка мне сказал: «Ну ты же читал Евангелие?» – «Ну да, конечно». Понимаете, какое дело? Нас, христиан, будут судить по Евангелию, а тех, кто не крещен, будут судить по закону совести. Кому труднее придется? Кому? Кому много дано, с того много и спросится. Моя бабушка любила одну поговорку, все время ее повторяла: «Insaf Et Yarim Yarisidir», – что в переводе «совесть – это половина веры». То есть, если человек совестливый, просто совестливый, то он уже наполовину верующий, потому что совесть – это такое присутствие таинственное Божие в человеке.

В какой-то период своей жизни он понял, что, пока человек не умер, ничего определенного о его загробной участи говорить нельзя, потому что никто не знает, кто и как будет умирать. В этом смысле самый показательный для него пример – смерть Вольтера. Некогда любимый философ умирал так страшно, что его сиделка сказала: «Ни за какие деньги мира я не соглашусь больше быть у постели безбожника».

В.И.:Разбойник покаялся на кресте, уже будучи казненным. Я когда-то так сильно об этом задумался, меня поразило: тот, что справа от Христа, – он ведь покаялся после того, как его прибили к кресту, уже казнили. Он еще немножко продолжал жить, да? То есть, знаете, какая мысль? Оказывается, некоторым людям, чтобы прийти ко Христу, надо быть распятыми. Тот разбойник – он успел покаяться. Представляете, вот его уже прибили, а он же душегуб, все, закончилась его история. Его поймали, приговорили и казнили. Казалось бы, вот он, финал. Но оказалось – не все, он еще не умер, он покаялся.

Получается, что эти последние мгновения жизни могут решить твою загробную участь. Я не знаю, как я буду умирать, дай Бог, мужественно. Понимаете?

Василий Ирзабеков читает вслух отрывок из V главы Евангелия от Матфея:

«Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мф. 5: 1–12).

В.И.:Знаете, почему, помимо всего прочего, я люблю этот фрагмент? Потому что я когда-то, много лет назад, обратил внимание, что Господь говорит эти Заповеди блаженства (если так перевести на мирской язык) для того, чтоб мы знали, как надо жить, каковы правила жизни в этом мире, чтобы потом перейти в вечный мир и быть с Ним.

В.И.:Рая не будет, будет Царство Небесное. Мы автоматически говорим «рай», забывая о том, что он – не конечная цель праведника. А вы знаете, чем они отличаются: рай и Царство Небесное? Я тоже как-то не задумывался раньше. Тем, что в раю было возможно грехопадение, а в Царстве Небесном это будет невозможно. Там собраны уже все святые.

«В доме Отца Моего обителей много», – эта цитата у Василия Ирзабекова одна из любимых в Евангелии. О смерти он сейчас думает все чаще. От уныния спасает Христос.

В.И.:Иногда нарастает это чувство собственного недостоинства, несовершенства, и все страшнее, и страшнее, потому что это неотвратимо, это порог. Он все ближе и ближе. Страшнее. Ответ! Надо же будет ответ давать.

В.И.:Но есть же и надежда на спасение. Конечно, она утешает. Я просто начал понимать, насколько Он милосерден. Бывает, конечно, приходят такие тяжелые минуты. Вот совсем недавно у меня была исповедь, и я каялся в этом тоже, что приходит уныние.

А как вы думаете? Путь христианина, как сказал святой, это же не от победы к победе, это от поражения к поражению. Но мы веруем и уповаем. Так хочется попасть в Царство Небесное!

К Театральному центру на Дубровке она приезжает вот уже 18 лет. Именно столько времени прошло после события, которое перевернуло всю ее жизнь.

18 лет после теракта «Норд-Ост».

О.Ч.:Тогда была скверная погода, такая промозглая и холодная, но мы шли с добрыми чувствами на этот спектакль, и мы совершенно не думали, что останемся там на трое суток.

О.Ч.:Мы как обычно припарковались на площади, шли с мужем и не думали, что с нами будет что-то страшное, что останется со мной на всю жизнь.

Трое суток заточения в Театральном центре без пищи и почти без воды, под дулами автоматов, пристальных взглядов готовых каждую секунду взорвать себя шахидок и с постоянным чувством страха смерти. В заложники террористам тогда, в октябре 2002 года, попали около 900 человек, среди них были и Ольга Черняк с мужем. Поход в театр был запланирован задолго. Они только полгода назад стали супругами, планировали культурно провести вечер и отдохнуть.

О.Ч.:Я хорошо помню, что было. Я помню, что я мужу говорила: «Что-то мы давно не выходили в люди». Билеты куплены были заранее. Я пошла, заранее сделала себе маникюр, все перышки почистила, мне стрижку уложили, то есть я прямо вот как куколка пошла с мужем на мероприятие.

В ее жизни и в жизни ее супруга все складывалось тогда удачно – взаимная любовь, карьера, материальный достаток. О Боге никто из них особо не задумывался.

О.Ч.:Я жила, думала, в общем-то, в основном о себе, особых проблем у меня не было. Я задумывалась больше о материальных ценностях и рассчитывала, что сейчас добью вот эту вот ступень в карьере, а потом замуж выйду.

О.Ч.:Замуж выйду – опять карьера, карьера, карьера, а потом, может быть, когда-нибудь рожу ребенка, а лучше съезжу на отдых на море или еще куда-то.

Да и откуда было взяться мыслям о Боге, если родители были обычными советскими людьми, выросшими в эпоху безверия и богоборчества? Отец Ольги Черняк был коммунистом, атеистом, правда, не агрессивным, а лояльным. И когда дочь, будучи 19-летней студенткой, вдруг захотела креститься, запрещать не стал.

Можно без преувеличения сказать, что ее путь к Богу начался с одной маленькой иконки Божией Матери «Скоропослушница». Ольга узнала о ней сразу после крещения в Муроме. Туда ее с будущим мужем Сергеем позвали друзья. Ни о благоверных Петре и Февронии, ни о том, что там находятся их мощи, никто из них не имел никакого представления. Впрочем, что такое мощи, они тогда тоже не знали.