Александра Ильина - Алена Савченко. Долгий путь к олимпийскому золоту

Там Алена встретила своего первого тренера Инну Анатольевну Шостак, которая показала ей основы, первые шаги и новые упражнения. Алена наблюдала за ней и пыталась повторить каждое движение. Это выглядело так красиво! Теперь-то Алена сама видела, как можно кататься и какие замысловатые фигуры выводить лезвиями на льду, все это она сама не осмеливалась делать на озере. Инна Анатольевна каталась так красиво, и Алена хотела кататься так же – или даже нет – она хотела кататься лучше!

Но сначала девочка должна была показать, чему она научилась на озере. В конце концов, она много тренировалась и уже кое-что умела. Молодая тренер скептически посмотрела на ребенка и показала ей маленькое упражнение, которое Алена должна была повторить на льду. Алена стала повторять его снова и снова. Никто ее не останавливал и не поправлял, поэтому она просто молча продолжала его выполнять.

– Так вы возьмете мою дочку в вашу группу? – спросил отец Алены Инну Анатольевну через полчаса. Но она, похоже, немного смутилась и быстро взглянула на Алену, которая до сих пор упорно повторяла заданное упражнение. Тренер честно призналась, что не следила за усилиями Алены. Она следила за своими учениками и просто забыла, что ребенок на льду, так сказать, сдавал «вступительный экзамен» на прием в группу.

– Знаете, я забыла про вашу дочь, прошу прощения и мне бесконечно жаль, что так получилось, но ваша девочка отработала без устали весь урок, ни разу не остановившись и не пожаловавшись! Я возьму ее! Я вижу, у нее есть сильная воля и желание!

Алене разрешили закончить упражнение, и она наконец-то заулыбалась. Она справилась! Когда Алене исполнилось шесть лет, ее впервые взяли на сборы с группой Инны Анатольевны. Алена очень гордилась тем, что ей разрешили так далеко ехать без мамы и папы. Она уже чувствовала себя немного взрослой! Инна Анатольевна научила ее не только кататься на коньках, но и самостоятельно стирать одежду – даже шестилетняя девочка должна сама уметь заботиться о чистоте своего белья. Тренировочные сборы, где маленьким фигуристам разрешалось тренироваться вместе с другими спортсменами, казались маленькой Алене своего рода большим приключением, ее первым взглядом на жизнь взрослых.

С тех пор прошло почти четыре года, Алена часто бывала на сборах и тренировалась уже не на озере, а в Киеве на большом катке. К своему увлечению она относилась с таким же энтузиазмом, как и в первый день, когда только делала первые шаги на озере у дома. Лед очаровал ее с первого дня и притягивал, как магнит. А когда ее не было на катке несколько часов, Алена скучала по звуку скользящих лезвий, неописуемому чувству свободы, когда она разгонялась на льду и не просто скользила на скорости, а парила надо льдом и даже иногда представляла, что вот-вот оторвется от него и взлетит.

Ее подружка, соседская девочка, наверное, не могла понять, почему Алена постоянно отказывалась, когда она спрашивала, не хочет ли Алена поиграть с ней или пойти погулять на улицу. Алена с удовольствием бы с ней поиграла, и иногда они даже гуляли вместе, когда у нее было время, но в большинстве случаев ей приходилось говорить «нет». «Мне надо на тренировку, – объясняла Алена, – а так бы я с удовольствием с тобой поиграла!» Как Алена могла ей объяснить, какое это замечательное чувство – просто стоять на льду и делать первые шаги, а потом разгоняться и, набрав скорость, отталкиваться коньком ото льда, взлетать и приземляться? При этом Алена умалчивала, что иногда это бывает очень больно, когда прыжок не удавался и она падала на лед. Но лед же не виноват в том, что у нее появлялись синяки, в этом Алена была сама виновата. Значит, недостаточно тренировалась.

«Надеюсь, сегодня все получится», – улыбалась Алена, с трудом дожидаясь вечерней тренировки. Сегодня она будет все свое время тренировать этот прыжок, пока не получится. Поэтому ей хотелось отправиться в Киев и добраться до катка чуть раньше, чтобы использовать выигранное время и хорошенько разогреться.

Алена упаковывала коньки в сумку, когда услышала, как во входной двери проворачивается ключ. Это могла быть только ее мама, наверное, у нее было «окно» между уроками, и она забежала домой, чтобы перекусить. Старшие братья Алены – Руслан и Валентин – в это время были еще в школе, а младший Ростислав, которого все называли Ростиком, – в детском саду.

Вообще-то и сама Алена должна была пойти сейчас на один урок в школу и только потом бежать до остановки, откуда отправлялся автобус в Киев. Не задумываясь, она схватила сумку, проскочила в родительскую комнату с большим платяным шкафом и юркнула туда вместе с сумкой – спряталась.

«Алена? Ты дома? – голос матери звучал ближе. Она вошла в комнату. – Алена? Убежала уже!»

Алена слышала шаги мамы, а также стук своего собственного сердца. Она сидела неподвижно в шкафу, не решаясь даже чуточку подвинуться. Ведь она не хотела идти в школу не потому, что ленилась, а для того, чтобы выиграть больше времени на тренировку. Алена слышала, как мать зашла на кухню и поставила чайник. На самом деле она должна была вернуться в школу минут через 15, и тогда Алена смогла бы успеть до отхода автобуса.

В шкафу было темно. Но Алене не было страшно, ведь она уже была большой девочкой, и в девять лет ей иногда даже разрешали одной ездить в Киев, без сопровождения взрослых. Она уже ездила так несколько раз и невероятно гордилась этим. А ведь эта была долгая дорога! Сначала Алене приходилось ехать на автобусе почти два часа по разным проселочным дорогам, причем казалось, что автобус останавливается у каждого фонаря. Часто он был переполнен, свободных мест не было, поэтому приходилось стоять и ждать, пока кто-нибудь выйдет. В Киеве Алена пересаживалась на метро и только потом бежала на каток.

На ранние тренировки она ездила в Киев с папой или мамой, им приходилось вставать в 4 утра, поэтому утром и речи не было о том, чтобы Алена туда отправлялась одна по темноте. Иногда родители спрашивали ее, не хочет ли она в порядке исключения пропустить тренировку, чтобы все они могли немного дольше поспать, но Алена была непреклонна. Она вскакивала с постели, быстро умывалась и одевалась. И тогда кто-то из взрослых не мог не встать и не начать собираться.

Иногда старший брат Руслан отправлялся с Аленой в Киев, он был на восемь лет старше ее и мог сопровождать младшую сестру на каток, если ее родители по тем или иным причинам не могли с ней поехать. К сожалению, с недавних пор он не мог делать это так часто, потому что серьезно заболел. Иногда Алене даже приходилось оставаться с ночевкой у маминых коллег, когда мама находилась в реанимации с братом, а отец работал и в то же время ухаживал за младшеньким. Сначала Алена не могла понять, что происходит с ее сильным старшим братом, и слово «эпилепсия» для нее тоже ничего не значило. Только потом она поняла, что это очень серьезно. Родители даже объяснили и показали ей, что она должна сделать, чтобы помочь брату в случае, если ему вдруг станет плохо, а Алена останется с ним наедине. Она видела, как болезнь Руслана подкосила ее мать и как она страдала оттого, что ничего не могла сделать для своего сына. Но даже в это трудное для всей семьи время родители не оставляли ее. Они продолжали верить в Алену и ни разу не поднимали вопрос о том, что Алена больше не должна или не может ездить на каток в Киев, как и не говорили того, что у них не было на это денег. Сама Алена не могла им помочь, и единственное, что было в ее силах – это не подвести родителей и выкладываться на тренировках на все 100 процентов. Была б ее воля, она выложилась бы и на 200 или даже на 1000 процентов, тем самым показав родителям, как важна ей их поддержка и вера в нее. Алена была настолько очарована льдом, движениями, звуком скользящих лезвий, что вряд ли могла придумать что-то еще, кроме того, чтобы тренироваться еще больше. Ей хотелось все делать идеально, отточить каждое движение. Алена хотела радовать родителей своими успехами, ведь они были бы так счастливы, если бы она преуспела во всем и если бы она у них на глазах показала красивое вращение или приземлила сложный прыжок. Она так хотела их порадовать!