Наталья Молчанова - Мы жили не таясь. Воспоминания

Когда началась Великая Отечественная война, маме было 16 лет, она успела закончить только 9 классов, но дедушка, будучи директором школы, выписал ей аттестат об окончании 10-летки. Уже в первые дни войны Слуцк бомбили, а затем и оккупировали фашисты, поэтому единственным спасением для семьи коммуниста, как решил дедушка, было поспешное бегство на восток. Оставили почти все имущество, бросили в телегу самое необходимое, запрягли лошадь и… в путь. Младшие дети на телеге, а родители и мама – пешком… сотни километров… под бомбежками. Едва успели в Могилеве до прихода немцев погрузиться в последний эшелон, идущий на восток.

Так оказались в пос. Старо-Александровка Бузулукского района Оренбургской области. И началась у мамы трудовая деятельность. Помню, мама говорила, что она в детстве хотела быть врачом, но жизнь распорядилась иначе. В свои 17 лет мама стала учить детей и в дальнейшем посвятила себя этой профессии. В 1944 году экстерном, за три месяца, сдала экзамены в педучилище и получила право работать в школе.

И это было все ее образование! Я до сих пор удивляюсь и восхищаюсь! Мама была такой грамотной, такой умной, мудрой! Уже после возвращения в Белоруссию после освобождения в 1944 году, она немного (года два) поработала в Слуцком райкоме комсомола. Ей приходилось ездить по деревням и селам района и создавать там комсомольские ячейки, если были хотя бы три человека комсомольского возраста. Там же, в райкоме мама в 1946 году повстречала папу. Через год они поженились, мама ушла из райкома, устроилась в школу и 43 года проработала учителем начальных классов.

Правильно говорят, что образование и интеллект – разные вещи. Наличие высшего образования еще ничего не говорит о человеке, и судьба мамы это подтверждает. Она была прекрасным учителем, не зря ей было присвоено звание Заслуженный учитель БССР! Награждена Орденом Трудового Красного Знамени. У нас в доме всегда было много печатных изданий для самообразования, я помню газеты «Учительская», «Настаунiцкая» (на белорусском языке), журналы «Самообразование», «Начальная школа» и др. Мама постоянно училась сама и помогала молодым учителям, ведь она была зав. методкабинетом для учителей начальных классов города и района (без оплаты – общественная работа). Как я всегда гордилась ею!

Моя мама – Зинаида Антоновна Никольская (Баханович)

Мне трудно представить, как она все успевала. Ведь что такое учитель малолеток – каждый день две стопки тетрадей для проверки (а классы были по 40 детей!), каждый день составление планов уроков. Плюс еще общественная работа! Сначала председателем месткома профсоюза, потом 11 лет секретарем парторганизации школы.

Конечно, я была рада, когда мама стала привлекать меня в помощь. Примерно с 5-го класса я уже проверяла тетради маминых учеников и ставила оценки. Сначала мама проверяла сама одну тетрадь и давала мне для образца, а остальную пачку проверяла уже я. Но вскоре она начала доверять мне проверку без этого.

Я также помогала готовить наглядные пособия для уроков арифметики: рисовала зверушек, грибочки, всякие разные картинки для счета. Придумывала что-нибудь интересное, например, однажды нарисовала на сене несколько цыплят, а потом под ними сделала прорези, туда вставила нарисованные и вырезанные яйца из двух половинок, чтобы они закрыли цыплят. На уроке цыплята «появлялись из яиц» на глазах изумленных детишек. И они считали, сколько было яиц, сколько вылупилось цыплят и сколько осталось яиц.

Кроме того, я оформляла календари природы по сезонам (осень, зима, весна), где детки отмечали погоду каждый день: ясно, пасмурно, дождь, снег и пр. Я довольно часто приходила к маме в класс, видела, как они восхищались моими картинками («а правда это вы нарисовали?» – так и говорили «на вы»! ) Мне это так нравилось!

А еще раньше, когда мы только переехали в Слуцк, и я не ходила в садик, родители часто брали меня с собой на работу, потому что бабушка постоянно жаловалась на недомогание – то одно болит, то другое. Меня не всегда оставляли с ней, если к тому же старшие братья были в школе в первую смену.

Я любила ходить с мамой в школу. Она усаживала меня за последнюю парту, давала бумагу, карандаши – «рисуй и никого не отвлекай, сиди тихо». А мне было так интересно, кто что делает на уроке, интересно было слушать как мама-учительница рассказывает что-то. Удивительно, но я ни разу не слышала, чтобы она повысила голос в классе, накричала на кого-то. А по окончании урока ученики, как правило, «облепляли» маму со всех сторон и засыпали вопросами. По их горящим глазам видно было, что они любят свою учительницу. Я до сих пор помню фамилии многих маминых учеников: Неделько, Хаустович, Германович, Мазаник, Леневич и др.

Очень трудно было маме работать, когда у нее был класс полностью из воспитанников детского дома – 43 человека. Как она с ними справлялась?! Детки трудные. Переживала очень – это я хорошо помню, и жалела этих детей. Часто оставалась после уроков с отстающими, чтобы еще раз рассказать, объяснить и подтянуть успеваемость, чтобы не оставлять на второй год (а был такой ученик у нее в 4 классе – из детдомовских, который по возрасту должен был учиться в 6-ом). Сколько сил, времени и нервов мама отдавала школе, детям, учительскому коллективу!

А дома – семья, хозяйство, больная бабушка. Домашних дел невпроворот, и все, в основном, на маме. Вставала «ни свет-ни заря», растапливала в кухне плиту-голландку, зажигала керогаз… готовила завтрак и обед (каждый день!), варила в чугунках еду для поросят.

Конечно, она со всем управлялась, как могла. Сама шила себе, мне и бабушке летние платьица, если удавалось купить ситчик. Шила ночные сорочки из фланели и халатики из бумазеи. Специально училась в Слуцке на курсах кройки и шитья. Тогда же родители купили ножную швейную машину Оршанского завода (до революции заводом владел немец Зингер). Помню было мне лет 10… Мама сшила мне новое ситцевое платьице – простенькое, без рукавчиков. Надела я его в первый раз, пошла гулять на улицу и… порвала. Мама меня не ругала, зашила дырку, только сказала: «Так и будешь носить, другого не сошью».

«Мама сшила мне новое ситцевое платьице – простенькое, без рукавчиков».

Про колготки в 50-60-е годы никто еще не знал. Я носила хлопчатобумажные чулки, и чтобы они не сползали, мама шила мне-дошкольнице «лифчики» – типа топика до пояса с застежкой на пуговицы на спине. По низу «лифчика» пришивались 4 широкие резинки: две спереди и две сзади. Снизу резинок прикреплялись специальные зажимы, за которые цепляли чулки. Зажимы постоянно отстегивались, чулки сползали… это было мучение. В школьном возрасте «лифчиков» у меня не было, чулки держались прямо на ноге широкими резинками, сшитыми кольцом.