Евгений Черносвитов - …в этом мире несчастливы… Книга третья

Прошло много времени. Много прояснилось. Принимали наших на самом высоком уровне – встречал их на пристани и неоднократно приглашал к себе и в офис, и на виллу мэр Капри. Падре Эжидио Гуидобальдо объявил о создании Новой Каприйской школы им. Максима Горького. На заседание наших «новых каприотов» съезжались – знать Италии из разных городов и, конечно, множество студентов, кто изучал русский язык и русскую литературу, чтобы послушать и пообщаться с классиком Василием Беловым, с теоретиком русской литературы Вадимом Кожиновым, с советским «Белинским»… (после Капри «каприотов» принимали в Риме – в Соборе Святого Петра, и на вилле черного папы, генерала Ордена иезуитов – Каваллетти. Но личной валюты, повторяю, у советских знаменитостей было мало. Вот и продавали наши по ночам в бесчисленных темных переулках Капри водку, красную и черную икру. Но особым спросом у каприйцев были советские часы Второго часового завода. Они ценились в то время намного выше самых дорогих швейцарских часов (падре, когда советская элита дружно начинала «скулить», что нет денег, просто заходил в какой-нибудь дорогой магазин, вызывал хозяина, и забирал у него, именем Господа нашего Иисуса Христа, все, что было в кассе, точь-в-точь, как начинающий мафиози!). Так вот, на этой почве – ночной торговли нашими «звездами», познакомились и сразу подружились Николай Николаевич Скатов и Евгений Васильевич Черносвитов.

НЕТ! Скатов ничего на Капри не продавал! И валюты у него было, как у всех, а все равно не торговал: «Стыдно, товарищи… Мы же Великую Страну представляем!» «Пусть Горбачеву будет стыдно, может расскажет ему кто-нибудь из агентов Буша, каково нам тут! На подъемнике экономим! Пешком в гору подымаемся!» (подъемник в город на вершине Анакапри стоил полторы тысячи в один конец; ровно столько стоила бутылка красного сухого вина). Это парировал «причитания» Николая Николаевича известный писатель, шукшинист, барнаулец, профессор Виктор Горн, открыто торговавший водкой и красной икрой, даже днем по выходным.

Так вот, возвращается как-то мой муж под утро в гостиницу «La Pineta» в свой роскошный номер «uno» с площади Ратуши, которая оживает после двадцати четырех часов, темными переулками и видит такую картину: высокого мужчину окружило несколько каприйцев и на ломаном русском и английском языках требуют от него: «Часы дай! Дай часы: много лир дадим!». Он – высокий, а они ему по плечи, но их человек пять, и настроены они получить часы любой ценой! Отмахивается от них, как медведь от собак. И на чистом русском языке говорит им: «Ребята! Отстаньте подобру! Не продаю я часы. Они мне самому нужны!» Но «ребята» не понимают, и сжимают кольцо вокруг мужчины, Евгений понял – «нашего!» Муж мой – человек не агрессивный. Но – раньше занимался успешно боксом на Дальнем Востоке, мастер спорта. Двумя короткими ударами он сбил самых наглых с ног. Остальные тут же растворились в темноте. «Вы их не поранили?» – спросил высокий и наклонился над грабителями. А они, приходя в себя, уползали в темный переулок. «Коля! – протянул руку мужу Николай Николаевич – спасибо, вовремя! Я, ведь, драться то не умею! Ограбили бы, точно. А часы – отцовские…» Вот так подружились Коля и Женя! И ничто на их дружбу не влияет… Не мало друг другу помогли они в нашей трудной жизни!

С Василием Ивановичем Евгений Васильевич подружились после «Дня Белова». Дело в том, что заседания «Новой каприйской школы» происходили по такому графику: каждый из каприйцев имел один полный день. Первую половину дня он делал доклад на какую хотел тему. А вторую половину дня этот доклад обсуждали все каприйцы. Только Евгений был вне этого порядка: его доклады о «русском психоанализе» были запланированы на вилле черного папы (монахи, которые постоянно проживали там, все, как один, представители разных народов мира, были известные ученые: философы, биологи, врачи, психологи, литературоведы, математики, физики, астрономы и представители других сфер знания) и в Соборе Святого Петра, в Риме. Так решил падре Эжидио (тоже Женя!) Гуидобальдо. Падре потом неоднократно гостил у нас в Москве. И приглашал нас в Италию. Так получилось, что мы смогли приехать в Рим только на его похороны.

Так вот. Наступил День Белова. Все ждали, что он расскажет о своей планируемой книге или начнет развлекать каприйцев и многочисленных гостей новой каприйской школы байками своей родной деревни Тимониха. А он неожиданно четко определил тему своего выступления: «Я посвящаю свой день самому значительному литературному творению нашего времени – статье Евгения Васильевича Черносвитова – «Мы устали преследовать цели…». В огромном зале гробовая (могильная, как угодно) тишина. Все головы дружно отвернулись от Василия Ивановича и одна за другой стали поворачиваться в сторону моего мужа. Витя Горн, который буквально цеплялся за Евгения, ибо писал книгу о его друге Шукшине, уставился на мужа, как на пришельца: как будто только его «узрел»! У Жени сердце забилось так громко, что ему стало стыдно и он сильно покраснел! Здесь нужно сказать, что названная Беловым статья Евгения была опубликована в «Нашем современнике». Эту статью Евгению заказал заместитель главного редактора, хороший наш знакомый по Завидово, где жили женины родители, Валентин Свининников. А у Валентина в Завидово жила родная сестра. Сестра Валентина дружила с родителями Жени. Так Валя и Женя познакомились и подружились. Женя в то время много ездил по всему СССР, по разным причинам. Видел, что в стране происходит. И написал «Мы устали преследовать цели…» Строка из Федора Сологуба, не кровного родственника Евгения. Ирина Леонидовна не имела никакого отношения к великому поэту – однофамильцы. Валентину статья очень понравилась. А вся редколлегия, во главе с главным редактором Станиславом Юрьевичем Куняевым категорически против: «Мы не успели опериться, а после этой статьи нас закроют!» Валентин – человек упорный и хитрый: взял и показал рукопись статьи двум непримиримым идейным врагам – академикам – Андрею Дмитриевичу Сахарову и Игорю Ростиславовичу Шафаревичу. Статья обоим очень понравилась: «Срочно в номер!» Была двусторонняя рекомендация Куняеву. Он и его редколлегия при такой поддержки статьи, безоговорочно капитулировали. Статья вышла в октябре. И мой муж в миг стал всемирно знаменит! Reader`s Digest на всех языках опубликовал ее в сокращенном виде.

Больше месяца телефон не умолкал. «Взгляд» одну воскресную передачу полностью посвятил статье мужа. Листьев, Любимов и особенно народный депутат СССР Политковский откровенно изгалялись не над статьей, а над ее автором. Политковский во весь экран в прямом смысле слова «корчил рожи и коверкал фамилию Черносвитов» (мы неоднократно писали и Александру Любимову, и хозяевам 1-го канала, чтобы дали нам копию того «Взгляда». Недавно муж обратился с этой просьбой к Евгению Додолеву – когда-то они были хорошими знакомыми – все безрезультатно!). А в статье Евгений написал, что СССР разваливается, как и кто его разваливает (нет, не фамилии назвал, а новые формации и их методы), и что удержать эту машину разрушения нашей страны уже невозможно. Резюме: СССР исчезнет. Повторяю, муж написал это в 1989 году… Видимо Горбачев и Буш прочитали статью Евгения, и легко договорились, как быстрее доконать СССР. Они, как известно, встретились на советском теплоходе «Максим Горький», пришвартованном к острову Мальта, когда мой муж и его новые друзья укрепляли, созданную иезуитами «Новую каприйскую школу» им. Максима Горького! Имя великого пролетарского поэта в те декабрьские дни в разных местах, но рядом, много раз произносилось всуе! Я убеждена, что ничего случайного в этой жизни не бывает!