Владимир Бровко - Сверчок

Ну, а далее цитируемый мною П. Полевой в своей книге пишет так:

«Только уже после того, как стихи молодого Пушкина не только обратили на него вынимание Державина, Дмитриева и Карамзина, но и возбудили удивление Жуковского— родные наконец решились признать поэтическую деятельность Пушкина не простою потерею времени.

Даже дядя его Baсилий Львович (сам стихотворец, хотя н весьма плохой), прочитает, его посланию к Лицею, порадовался тому, что „Александровы стихи не пахнул, латынью и не носят на себе ни одного пятнышка семинарского-…

Чрезвычайно любопытно то, что сам Пушкин считал себя в это время учеником Жуковского, которому однако же менее всего подражал. так как ему гораздо более была близка, и по духу, н но форме, поэзия Батюшкова, далекая от туманной мечтательности, тесно связанная с действительностью н богат огранными образами…

Только уже гораздо позднее Пушкин изъявил тесное родство своих лицейских стихотворных опытов с поэзией Батюшкова и о некоторых своих стихотворениях говорил: „люблю их, они отзываются стихами Батюшкова-

Но ему не долго пришлось быть учеником Жуковского и Батюшкова; едва успел он переступить Лицея, как уже вступил на тот новый путь, по которому вслед за ним пошли многие, но до него никто не решался идти.

В июне 1817 г. Пушкин окончил курс в Лицее и вышел из него 19-м учеником.

(Но тут П. Полевой делает ошибку!

Ведь свидетельство А. Пушкину было выдано не под 19 номером, а под 21 из общего числа 33 лицеистов. Что говорит нам о том, что А. Пушкин попал в последнюю десятку, где были сгруппированы «худшие» по успеваемости выпускники лицея! -автор)

«Радушно принятый лучшем литературном кругу, ласкаемый Карамзиным, Жуковским, Гнедичем, Тургеневым, Олениным, Раевским, Пушкин сошелся в их домах с влиятельным II. А. Вяземским, Н. Глинкой и явился одним из самых «младших», но зато и самых «деятельных» членов «Арзамаса»:

Так в 1818 году, на собраниях «Арзамаса» и на вечерах у Жуковского, он уже читает первые части «Руслана н Людмилы», в которых Жуковский к Батюшков как сколько-нибудь беспристрастные судьи не могли не видеть нового и небывалого у нас в литературы…

Ново было то, что романтизм Пушкова, на сколько он сумел и показал его в «Руслане и Людмиле», не имел ничего общего с подражательным переводным романтизмом В. Жуковского: по справедливому замечанию Пушкина, „романтические порывы его фантазии обращались к русской народной жизни, и русская жизнь впервые проявляла здесь истинно-народные мотивы".

Нельзя не добавить здесь. сверх того, что эти народные мотивы явились у Пушкина не в узкой рамке поэмы, написанной по всем правилам теории, в форме широкого, свободного, поэтического рассказа, который способен быль привести в ужас сторонников старой риторической школы все правильностью и непоследовательностью) своего течения. частыми уклонениями от главной нити рассказа, а, в особенности, сатирическими выходками против современности вообще и современной литературы в особенности.

Чрезвычайно любопытно, однако, что нашу старую литературную школу более всего неприятно поразила в поэмах Пушкина именно ее неразрывная связь с почвою народности к преданьям наших.

Первое столкновение с народною почвою в поэме Пушкина ужасно озадачило наших критиков: „ Обратите ваше внимание на новый ужасный предмет>“… „возникающий посреди океана Российской словесности" —восклицал один из многих критиков.

„ Наши поэты начинайте пародировать Киршу Данилова…

Просвещенным людям предлагать поэму, написанную в подражание Еруслану Лазаревичу. – Далее, выписывая н предоставляя в суд читателей сцену Руслана с богатырскою головою, критик просто приходит в ужас: « увольте меня от подробного описания—говорить он с негодованием – «и позвольте спросить: если бы в Московское Благородное Собрание явился как ни будь все же (предполагаю невозможное возможным) гость с бородою, в армяке, в лаптях и закричал зычным голосом: здорово, ребята!

Неужели-бы стали таким проказником любоваться?

Зачем допускать чтобы плоски шутки старины снова появлялись между нами?

Но прежде, чем успели явиться первые критики на «Руслана н Людмилу» (а они явились в 1820 г.), в жизни автора его успело совершиться много перемен.

Поэма была начата им ещё в Лицее, потом, писалась и в Петербурге, и в Михайловском (небольшом имении Пушкиных, в Псковской губ.), где он проводил лето, по выходу из Лицея, и окончена была не ранее 1819 г. (а напечатана в 1820). когда Пушкина уже не было в Петербурге…

Дело в том, что, по выходу из Лицея, пылкий и восприимчивый юноша-поэте, вполне предавшейся рассеянной я даже разгульной жизни, закружился в вихре света»

Тут я вновь не на много прерву цитирование биографии Пушкина, чтобы так сказать «поправить» П. Полевого в том, что он хотел скрыть от своих современников о А. Пушкине. Да и в принципе то, что тогдашняя цензура бы ему и не позволила сделать даже если бы ему и были бы известны ниже приведённые обстоятельства и нелицеприятные факты имевшее место в жизни А.С. Пушкина.!

Но для нас, когда мы со школьных лет видим в А. Пушкина «Главного ИДОЛА» российской литературы будет очень полезно выглянуть на это самого «ИДОЛА» иди как вскоре его, назовут в его же родной семье «ЧУДОВТЩЕМ» и «неблагодарным сыном» объективным взглядом.

Поможет нам в этом отрывок из статьи, опубликованной в газете «Коммерсант» под названием « ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА» https://www.kommersant.ru/doc/2285467 Автор этой книги А.Л Александров https://ru.wikipedia.org/wiki/Александров,_Александр_Леонардович известный России сценарист и кинорежиссёр, который к тому же успешно дополнят свои труды и на литературном фронте.

Ибо кроме 13 фильмов написал и два библиографические книги. Причем написал из с большим знанием жизни героев своих повествований и поэтому я далее буду на А. Александрова уже ссылать как на своего рода стороннего эксперта, чье мнение по тому или иному вопросу я буду добавлять в нужных местах той или иной биографии А.С. Пушкина.

Это очень важно для вашего автора –соблюсти объективность в повествовании особенно когда ты начинаешь рассказ о том, как в общем начиналось моральное падение и моральное же разложение российского поэта А. Пушкина! Да и в прицепе почти всех его близких друзей, которых тоже «обожествляют» в современной российской литературе.

Итак, внимательно читаем: «В первый раз нескольких воспитанников из Лицея отпустили на рождественские вакации в Санкт-Петербург в конце 1816 года. «Слышу опять звук колокольчика, который, вероятно, у нас еще кого-нибудь отнимет», – писал князь Горчаков тетушке за конторкой в своей кельюшке.