Заур Зугумов - Бродяга. Европейская гастроль

Но все по порядку.

То, что для немца хорошо, для русского не всегда то же самое. Но в данном случае было как раз все не так. Эти чудные места Восточной Германии, в частности Дрезден с его Вейер Хиршем с некоторых пор облюбовали и русские нувориши с весьма сомнительным прошлым, да и настоящим тоже. Разгульная жизнь по ресторанам, каждодневные попойки, казино, элитные проститутки и прочий разгул страстей были тому подтверждением. Вот когда мне пригодилась та самая подзорная труба, которую я притащил на кухню. Здесь следует сказать, что до того момента о котором будет написано ниже, я еще толком не определился, куда именно направить свои стопы. Ждал, что интуиция, фортуна или судьба, не знаю даже как и назвать это явление, сама подскажет дальнейший путь, как это было много раз, когда я стоял на перепутье в моей бродяжьей жизни.

И она в который раз не подвела.

В один из пасмурных весенних дней, когда и смотреть-то было нечего и не на что, меня вдруг потянуло к подзорной трубе. Окидывая близлежащую затуманенную местность и ничего интересующего меня не обнаружив, я уже хотел было бросить эту ненужную затею, как вдруг увидел остановившееся на соседней улице такси и выходившего из авто хромого пассажира, в котором я сразу узнал старого знакомого. Кто бы мог подумать! Поистине, пути Господни неисповедимы. Им оказался мой старый приятель, которого я бы и из миллиона узнал, хоть и виделись мы в последний раз несколько десятков лет тому назад.

По тому как был прикинут «Жофрей», по его походке, хоть он и хромал очень сильно, можно было без труда понять, что ему фартануло и не хило. Первый вопрос, который возник у меня в голове, был, естественно, «откеда дровишки»?

Тимоха, это было его имя, в воровском мире стоял на одной ступени со мной, поэтому мы с ним часто встречались в карцере. Не было в нем ни задатков авантюриста, ни предпринимателя, ни чего бы то ни было такого, что могло бы поспособствовать росту, закинь эти зерна в благодатную почву. По жизни он был бродягой, лагерный игровой, душевный такой парняга с напускным аристократизмом, который он проявлял при первом же удобном случае. Ему и погоняло такое дали – «Жофрей не Пейрак».

Я как-то незаметно ушел в себя и предо мной тут же всплыло воспоминание многолетней давности. В зону привезли фильм «Анжелика – маркиза ангелов». После очередного просмотра, уже наверно в сотый раз кто-то высказался, мол, смотрите, а Тимоха-то хромает точь-в-точь, как граф. Поначалу Тимоха, конечно же, взгрелся, но постепенно «граф» отпало и остался «Жофрей де Пейрак». Погоняло звучало как издевка, а тут еще и мусора на перекличке поименной не говорили имя и фамилию, глядя в карточку, а выкрикивали «Жофрей не Пейрак», после чего Тимоха должен был подтвердить свое присутствие, ответив: «Здесь!». Но если от корешей он еще мог терпеть подколы, то от мусоров это было неприемлемо. Поэтому на первой же перекличке он послал легавого «на хутор бабочек ловить» и загремел в карцер, из которого его вынесли на носилках через месяц. Голодал бродяга до тех пор, пока своего не добился. Мусора утухли, ну а мы как называли, так и называли, уже привыкли, только де Пейрак, как-то само собой отпал, ну а от Жофрея деться было уж не куда. Да Тимоха и сам не против был.

Естественно, я проследил за тем, куда он направился и уже вечером того же дня мы сидели за шикарным столиком, на балконе второго этажа Restaurant Steigenberger Hotel de Saxe, любуясь площадью Нойштадт и Фрауэнкирхе и вели беседу двух светских львов. Судя по тому, что это был один из самых дорогих ресторанов Дрездена, где столики заказывают где-то за 2–3 дня вперед, а для нас это не было проблемой, Жофрей имел неплохой бизнес. И мне не терпелось узнать, где эта яма, откуда можно было черпать блага?

Дрезден,

Restaurant Steigenberger Hotel de Saxe

Я считал, что вправе знать об этом, ибо в свое время именно я не дал Тимохе опуститься на дно тюремного бытия, а позже закрепил за ним право быть тем, кем он и остался до своего освобождения. А «сроку у него было, как у дурака махорки». Всему виной были карты. Как-то в карцере, недавно прибывшему игровому, в третья, он проиграл приличную по тем временам сумму денег. Меня водворили в карцер за несколько дней до их выхода. Я враз просек ситуацию. Мне посчастливилось тогда обыграть этого шпилевого, ибо позже он всю зону ободрал именно играя третья-ми. За день до выхода Тимохи я сам предложил ему подрезать полстоса и весь его долг спустил ему на раз-два-три. Это был единственный способ для него честно уйти от фуфла [30] Предложил ему подрезать полстоса и весь его долг спустил ему на раз-два-три. Это был единственный способ для него честно уйти от фуфла – предложил игру в третья и все, что выиграл, тут же проиграл. Для него это был единственный выход из положения, чтобы его не считали фуфлыжником. . Кто в теме, тот поймет, о чем я. Даже когда мы расставались (через несколько месяцев меня забрали на этап), я на кипишь цинканул ему, чтобы не парился за инцидент, все было ровно и я в любое время подтвержу это кому угодно.

Конечно же, будучи бродягой по жизни, я не имел права себе позволить такое, но это был человек, который страдал со мной не пять и десять суток, а месяцами, в этом гнилом и вонючем карцере, никогда не идя даже на маломальский компромисс с мусорами.

Жофрей хорошо запомнил этот мой босяцкий выпад, так что уже после нескольких часов нашего свидания я знал почти во всех подробностях все то, что мне было необходимо знать. Для того, чтобы читатель понял в полной мере о чем идет речь, необходимо пояснить некоторые нюансы, точнее, события, которые происходили в середине лихих 90-х как у нас в стране, так и за ее пределами.

Первый этап, который российская организованная преступность получила криминальным путем, был пройден и настал момент для легализации средств, точнее, для трансформации в легальный бизнес. Но как это провернуть? Ведь все ниши в банковской сфере России были заняты более крупными игроками, представителями российского бизнеса, которые считались законными. Более того, огромные суммы они распределяли в офшорных зонах типа Сейшельских островов и т. п. Но самое главное было в том, что никто, ни заграничные банки, ни офшорные зоны не хотели связываться с криминалитетом. Точнее сказать, почти никто. И этим «почти никто» была Испания. Но не следует смешивать ОПГ и воровское движение, хотя нередко в то время это было сторонами одной медали, ибо их цели совпадали.