Алина Климова - Называй меня Австралия. Реальная история девушки из 90-х, попавшей в тюрьму

Потом я встретила свою школьную подругу из другого круга, и ее респектабельное общество пришлось мне по вкусу, особенно, когда я почувствовала к себе повышенное внимание и интерес деятельных предпринимателей. В своем городе я узнала о существовании новых кафе и ресторанов, с удовольствием входя в круг молодых людей, не похожих на моего бывшего мужа, которым я раньше так восхищалась. Масштабы их торговых оборотов были намного больше, а возможности перестроечного времени делали их успешными. Во мне все это вызывало энтузиазм, казалось, совсем близок и мой взлет на ту вершину, где я смогу почувствовать себя еще более независимой и уверенной.

Но неожиданно приехал он, мой бывший муж, чтобы помочь мне с больной матерью и с делами. Я срочно отменила все свидания и постаралась переключиться на свои печальные, по его мнению, обстоятельства. Видимо, он почувствовал мое отчуждение. Наши перепалки не прошли бесследно. Выясняя подробности моей мести за измену, он дал мне настолько почувствовать свое презрение, что я захотела, наконец, вырваться из этого плена…

Его присутствие сильно напрягало меня, и я в первый же день его приезда сказала, что еду в больницу, к матери. Сама же спустилась на несколько этажей ниже, к подружке, которая предложила свежий пунш.

Мы увлеченно обсуждали нашу жизнь, разгоряченные алкоголем, когда в дверь позвонил он. Я не знаю, откуда он узнал, что я не в больнице, и что именно в этой ситуации вывело его из себя, но он вытащил меня в подъезд и начал избивать, да так, что выбил с ноги передний зуб.

Это все еще была я, боявшаяся стать чудачкой-художницей. Валялась на полу возле мусоропровода, отползая подальше от пинков голубоглазого божества. Те унижения, которые я терпела от него, были расплатой за мою измену, которой я хотела отделаться от связывающего нас моего же страстного желания быть вместе любой ценой.

Как бы я поступила теперь, не знаю. Нужно было просто пройти этот путь. Я изведала множество чувств: неуверенности и любви, заблуждений и мести, унижения и боли, пустоты и потери – мой опыт формировал определенное отношение к каким-то вещам, но предстояло еще через многое пройти, чтобы в душе появился тот свет, что наполняет смыслом все происходящее, выбрать тот ракурс, в котором видны соотношения и взаимодействия, исцеляющие разум от заблуждений и иллюзий. Ответ приходит со временем, потому что выбранное решение становится прошлым, и тогда только можно понять, как в игре слов формируется образ. В хаосе событий мы свободны выбирать любую реальность, и то, что кажется понятным и правильным сейчас, вызывает потом сожаление и раскаяние. И основное скрыто в деталях и незначимых на то время вещах. Как картины или музыка, написанные во время сильных переживаний, становятся потом основным и главным действием в реальности, а переживания и события, послужившие причиной, просто забываются и теряют свою значимость. Каждый пишет свою картину в жизни, свою симфонию, пьесу. Нужно найти каждому инструменту, краске свое звучание, оттенок, отсечь лишнее и заключить в ту форму, которая наполнит пространство чем-то, превосходящим прежнее…

…Я осталась ночевать у подружки, потом у другой, пока он поджидал меня дома, чтобы продолжать унижение. Я уже не любила его, и только тогда увидела, что красивое лицо, которое когда-то считала божественным, может быть уродливым и ненавистным. Его голубые глаза были безжалостно холодны и наполнены тупой яростью, когда он унижал меня, губы сжимались в сухую бледную щель, исторгающую грязные ругательства. Вот тогда я узнала, как красота может потерять свою силу и стать ненавистным уродством.

Потом я нашла себе хорошего парня, нейрохирурга из одной веселой компании. Он как-то спокойно взял меня под свою защиту, обещая проломить голову «злому хохлу», если тот приблизится ко мне. Мы стали жить у него, но вскоре такая безмятежная жизнь стала тяготить меня его спокойствием, похожим на равнодушие. Я решила, что поеду к ребенку в Крым. Мы договорились с бывшим, что он будет уезжать в такие дни.

Узнав, что у меня есть хороший парень, он даже успокоился, и мы отстранились друг от друга на безопасное расстояние, при этом ездили с ребенком на пляж, общались, и в какой-то момент мне захотелось все вернуть. Но он не мог забыть, в отличие от меня, оскорбления, которое я нанесла ему своей изменой, и не подпускал меня близко.

Я вернулась в свой город, где меня ждал нейрохирург. Из аэропорта он собрался везти меня к себе, где жил в большой квартире с родителями. Но моя поездка еще держала меня в той семье: маленький сын, загорелый одинокий красивый муж, его добрая простая мать на теплом крымском берегу, где в будке возле дома гремит длинной цепью смешная полуовчарка, которая знает меня, и моя вина перед семьей за то, что не сохранила ее.

Я попросила друга отвезти меня ко мне домой. Он ни о чем не спрашивал, и вскоре мы с ним расстались. Между нами была какая-то хорошая связь, мы понимали друг друга. Потом я часто вспоминала его, как мой шанс прожить совсем другую жизнь. Ему нравилось, какая я была на тот момент: как говорю, шучу или рисую какие-то забавные сцены из нашей жизни на даче. А мне он нравился своим спокойным и веселым нравом, хорошим образованием и белозубой улыбкой.

Белая «девятка»

Но я становилась другая, и сама уже не хотела жить ни с ним, ни с бывшим мужем. Я планировала выйти на хороший уровень в бизнесе и забрать ребенка.

Мать постепенно восстанавливалась физически, но это был уже другой человек – напуганный ребенок, смешно путающий слова вперемешку с матом. Она передвигалась по квартире с помощью стула, который двигала впереди себя одной работающей рукой, и пыталась присмирить подросших многочисленных детей старшей сестры, которые никого уже не слушались, и наслаждались анархией, наступившей в доме.

У младшей сестры была своя компания, и мы иногда пересекались, но я всегда держала дистанцию между нами, считая ее легкомыслие неприемлемым для себя. Мы жили в одной большой квартире, каждый сам по себе. Постепенно продавалось швейное оборудование матери, какое-то имущество, над которым она не могла уже держать контроль.

Во дворе соседнего дома она когда-то купила гараж, собираясь приобрести машину, и он так и стоял пустой, под замком. Однажды мои племянники прибежали ко мне в комнату и сообщили восхищенным шепотом, что «в гараже стоит какая-то тачка». Я не обратила внимания сначала, потом пошла посмотреть, взяв ключи. Замки были целые, но, когда я открыла двери, внутри стояла новая белая «девятка» с номерами. Никто ничего не знал об этом, но дверь была целая, значит, кто-то воспользовался ключами, и не хочет признаваться. «Ну, хорошо же», – решила я и, для начала, позвонила в милицию – сообщила, что в своем гараже обнаружила чужую машину. Меня не поняли, или решили проигнорировать, в общем, никаких действий с их стороны не последовало.