А. Владимирович - Грани Лунного камня. Серия «Тайны великих детективов»

Резня прекратилась, но жителям столицы пришлось ограбить собственный город, чтобы собрать невероятные по тем временам деньги. И тем не менее вся сумма была собрана буквально за несколько дней.

Персы не верили глазам. Центральная площадь превратилась в океан жемчуга и кораллов; сосуды с драгоценными камнями, золотые и серебряные украшения, слитки, чаши и множество других сокровищ были здесь ссыпаны в таком количестве, что персидские писцы не могли пересчитать.

Среди конфискованных предметов оказался и Павлиний трон, и другие ценные вещи, равных которым не было на всем Востоке. Драгоценностей было столько, что Надир-шах приказал украсить ими не только оружие и упряжь, но и полностью покрыть шатер. Эту работу выполняли тщательно, и она затянулась на «год и два месяца».

Все это время Надир весьма обходительно обращался с побежденным Мухаммадом, который неизменно сопровождал сына пастуха, словно был его помощником или заместителем. 6 апреля 1739 года сын Надир-шаха, Насрулла, женился на праправнучке императора Шах-Джахана. В честь свадьбы на берегах Ямуны впервые в Индии устроили фейерверк. Новый повелитель Дели выступил с речью, дав наставления могольской королевской семье и пообещав в случае необходимости защитить их от диких афганцев и других врагов. А спустя месяц, 12 мая, Надир вернул корону на голову Мухаммада, формально восстановив его в статусе императора, и отправился в свои владения.

Согласно рассказу Тео Меткафа, все эти странные манипуляции персидского правителя были проделаны с одной целью – получить «Кохинур». Якобы Мухаммад Шах спрятал алмаз в своем тюрбане, который носил все время, сопровождая Надира. Когда персу донесли об этом, кровожадный правитель предложил Мухаммаду корону империи в обмен на его простой тюрбан, и последний император Моголов, не посмев отказать захватчику, отдал ему тюрбан вместе с камнем. Надир-шах вытащил алмаз на свет и был настолько потрясен его размером, что произнес только: «Кох-и-Нур» – «Гора Света», ставшее с тех пор его названием. К сожалению, ни один из персидских историков не рассказывает об этом событии, что вызывает сомнения в его достоверности, ведь кроме свидетельства Тео этот сюжет появляется лишь в документах середины XIX века. Правда, похожую историю сообщает могольский придворный Джугал Кишор: по его словам, Надир, отправляясь домой, подарил Мухаммаду свое украшение для тюрбана, к которому было прикреплено перо орла, – возможно, эта история и стала основой для последней легенды о «Кохинуре». В дальнейшем персидские, афганские и сикхские историки весьма пристально наблюдают за причудливой и кровавой историей алмаза. А значит, пора перейти от легенд и сказаний к документам.

16 мая 1739 года, после пятидесяти семи дней кровавой резни и бесконечных грабежей, войско Надира покинуло Дели, увозя с собой необыкновенные сокровища, накопленные Моголами за восемь поколений. Захваченное богатство погрузили на 700 слонов, 4 000 верблюдов и 12 000 лошадей, запряженных в повозки, наполненные золотом, серебром и драгоценными камнями. Но главной добычей был Павлиний трон с инкрустированными в него, очевидно, «Кохинуром» и «Рубином Тимура».

Согласно записям придворного летописца Надир-шаха Астарабади, за несколько недель путешествия на родину караван с драгоценностями подвергался бесчисленным нападениям голодных крестьян и местных разбойников. Даже закаленная в боях армия Надира не могла обеспечить круглосуточную охрану невероятного по размерам богатства, так что вдоль пути следования многим бедным индийцам и лихим людям повезло урвать «кусочек» сокровищ, а менее удачливым пришлось сложить свои кости.

Во избежание мародерства Надир-шах велел при переходе через реку Чинаб обыскать войско – всех, от военачальников до пехотинцев. Берущая начало в Гималаях река была бурной, переплыть ее с грузом было невозможно. Караван двигался по единственному мосту, при этом каждого солдата обыскивала охрана Надира. Поэтому значительная часть любителей легкой наживы ранее закопала свою добычу либо же сбросила в воду в надежде спустя время вернуться за ней.

По рассказу Абдул Карима, солдата из Кашмира, очевидца завоевания Дели, после прибытия на родину Надир-шах выставил на обозрение личную сокровищницу и провозгласил, что любой может прийти полюбоваться ее содержимым. В «выставочном» шатре находились: «сосуды, богато инкрустированные драгоценными камнями, украшенные ими же конская упряжь, ножны для мечей, колчаны, щиты, чехлы для копий и булавы… Были поставлены „Тахт-е Таус“, или „Павлиний трон“…»

Абдул Карим уверяет, многие солдаты ходили в импровизированный музей поглазеть на фантастические сокровища. Вдохновленный красотой и великолепием увиденного, он подробно обрисовывает сам шатер и находящиеся в нем наиболее крупные «экспонаты»: «Снаружи шатер был покрыт тонким алым сукном, а изнутри отделан атласом фиолетового цвета, на котором были изображения всех сотворенных птиц и зверей, деревьев и цветов целиком из жемчуга, бриллиантов, рубинов, изумрудов, аметистов и других драгоценных камней… По обе стороны от Павлиньего трона стояла ширма, на которой драгоценными камнями были выложены фигуры двух ангелов». Далее следует описание, позволяющее сделать вывод о том, какой объем драгоценностей украшал один только шатер Надира. Если верить Абдул Кариму, стены шатра, опоры и штыри из золота упаковывались в тюки и деревянные ящики, для перевозки которых требовалось пять слонов. Еще два слона нужны были для перевозки тронов.

Впрочем, царствование Надира продолжалось недолго. Спустя два года, 15 мая 1741 года на шаха было совершено покушение. Надир остался жив, но после этого правителя охватило безумие. Его мучила мания преследования: где бы шах ни появился, ему везде мерещились подозрительные взгляды, – и число лишенных жизни по приказу правителя росло. Походы Надира теперь завершались не грудами сокровищ, а горами отрубленных голов, как на картине Вересаева.

После покушения правитель стал подозревать всех, в том числе самых преданных и близких людей. Он окружил себя личной охраной из четырех тысяч наемников-афганцев, которым платил регулярно и больше, чем персам. В ночь на 19 июня 1747 года шах вызвал к себе в шатер их начальника и поручил ему на следующий день арестовать всех персидских предводителей. Афганцы привели войско в боевую готовность, но персы не дремали. Засекреченный приказ о репрессиях передали родственникам Надира. Персы понимали, что, если они не остановят охваченного паранойей правителя, то завтра станут первыми жертвами.

Едва ночное светило скрылось, пятнадцать наиболее нетерпеливых заговорщиков ворвались в шатер Надира, круша все на своем пути. От этого шума шах проснулся и закричал: «Кто идет? Где мой меч? Принесите мое оружие!»