Дилан Трой - Ария: Легенда о динозавре

Когда я занялась (сдуру, по молодости) сочинительством, всякие тетки и дядьки стали советовать мне взять псевдоним: «Нельзя же писать стихи и подписываться — Пушкина!». «А чего мне стыдиться? — обычно пожимала я плечами, прикидываясь тумбочкой, — отца своего родного я не стыжусь… А я, между прочим, его дочь». Чуть позже я вышла замуж за человека по фамилии Столыпин (хотя искала исключительно Дантеса), но своей фамилии менять не стала. Гордость, знаете ли… И все-таки неоднозначная жизнь в советском обществе заставила меня несколько раз прибегнуть к псевдониму — иначе худсовет никак не желал пропускать мои тексты. Правда, заменитель я выбрала тот еще и назвалась Ритой Линн… (У «Пинк Флойд» в одной из песен упоминается Вера Линн, актриса, вот я у нее фамилию и позаимствовала, а потом и вовсе к своей прицепила…)

Хэви-компонент моей судьбы давал о себе знать с самого раннего детства: в Черняховске, где стояла дивизия отца, мы гоняли по немецким авиабомбам, лежащим вместо мостиков через ручеек к аэродрому, играли на территории бывшего концлагеря, на развалинах бараков для военнопленных, бродили по черному лесу, где, несмотря на все усилия саперов, люди находили неразорвавшиеся снаряды, мины и патроны… В садах, окру жавших наши дома, частенько находили клады, зарытые отступавшими гитлеровцами: сервизы саксонского фарфора, летные кожанки… Потом отец переместился в Ригу, и мы окунулись в средневековье, в волшебный запах Рижского залива, в шторма, в песни высоких сосен на берегу. Мы слушали орган в полумраке древнего Домского собора, с витражей которого взирали монахи и короли, а под огромными плитами пола покоились драчливые рыцари… Мы вырезали из кусочков коры индейцев, конкистадоров, раскрашивали масляными красками уродливые фигурки, мастерили корветы и пускали их в плавание. Читали вслух «Трех мушкетеров», «Гамбусинос и Твердая рука», «Капитан Сорви-голова». Еще любили читать библиотечку «Военных приключений», особенно такую оранжевую книжку с черной полосой — «Приключения майора Пронина». А в реке Лие лупе мы ловили смешных сине-красных рыбок с нелепыми пан ковскими ирокезами на голове. Рыб величали «казерагами». Привлеченные тишиной и красивыми мраморными фигурами, мы с соседскими ребятишками любили бродить по местному католическому кладбищу. Черные ангелы, белые…

Потом был Будапешт, столица Венгрии, с его прекрасной ска зочной архитектурой, Рыбачьим бастионом, памятником Чуме на соборной площади. Там я впервые услышала записи «Beatles», «Rolling Stones», увидела кинохронику их концертов… В Москве еще мало кто знал их, если видели надпись, то произносили очень смешно: «тхе беатлес»…Роллинги мне в детстве нравились больше битлов — в них было больше хулиганского, отвязанного… В Будапеште я первый раз в жизни оказалась на «живом» рок-концерте — приехали «Davis Spencer Group» со Стиви Уинвудом… Было полно и венгерских групп типа «Омеги», «Локомотива ГТ», «Иллеш»… Да всех и не вспомнишь!

ОТРАЖЕНИЕ: Выходит, не попади ты, благодаря родному папе в те благословенные края…

Я: Точно. Не было бы сейчас этого недоразумения по фамилии Пушкина, некого было бы звать «кровожадной стервой»… Фу, как грубо! Кстати, знаешь, почему меня считают стервой? Я недавно выяснила… Потому что делаю что хочу. Всю жизнь. Говорю что думаю… А этого не любят. Пишу что думаю. По неписаным туземным поп- и рок-законам, принято всех мазать шоколадом. Иначе тебя объявят нежелательным элементом в тусовке… Независимой журналистики у нас нет. Ее просто не может быть — бывшие классные авторы из андеграунда сейчас находятся в услужении у воротил шоу-бизнеса, который они сами совсем недавно разоблачали и высмеивали… Иначе — посадят на голодный паек или изобьют, могут пообещать прирезать и взорвать. С них станется… Что такое какой-нибудь сраный журна-листик по сравнению с каким-нибудь крутым продюсером с уголовным прошлым, который проворачивает спонсорские миллионы и раскручивает всю эту попсовую нечисть?

ОТРАЖЕНИЕ: Стоп, Пушкина. Это тема для отдельного романа…

Я: Именно. Собираюсь на досуге засесть за мемуары. Думаю, после их выхода в свет меня все-таки стукнут кирпичом по голове. Скорее всего, мемуары будут называться «Кладбище домашнего рок-н-ролла».

ОТРАЖЕНИЕ: Прежде чем мы перейдем с тобой к животрепещущим «арийским» темам, не ответишь ли ты мне на… э-э-э… один сугубо личный вопрос: «У тебя с психикой все в порядке? Нет ли, часом, какого специального страшного диагноза?». Ты, конечно, понимаешь, почему я такие вещи спрашиваю…

Я: Еще бы не понять! Мне говорили, что вроде бы врачи делали какие-то страшные заключения, прочитав книжечку моих стихов «Заживо погребенная в роке»… По цветовой гамме моих картинок тоже якобы можно многое сказать. Да мне все равно… Я не знаю, откуда все мое ко мне приходит: из недр земли, из космоса. Конечно, для посторонних людей странно, когда человек в моем возрасте так зациклен на собственной принципиальности, тащится от Брюса Диккинсона и прочее и прочее, мечтает о мотоцикле и кожаной куртке, вместо одежды от Версаче, и вообще живет совсем не по тем правилам, которые одобрены большинством деньгоискателей…

ОТРАЖЕНИЕ: Между прочим, Марго, открой тайну золо того ключика — а сколько тебе лет?

Я: Где-нибудь за 660, это точно. Вообще я свой возраст исчисляю не в годах, а в жизнях… Каждый новый альбом — новая жизнь, пол-альбома — полжизни, одна песня — одна десятая часть… Получается, что у меня этих жизней даже больше, чем у кошки. И значительное количество приходится как раз на группу «Ария»…

ОТРАЖЕНИЕ: Ходят слухи, что ты, «арийцев» просто ненавидишь, а они тебя — терпеть не могут.

Я: Это у нас игра такая, интрига, чтоб интересней жить было и нам самим, и журналистам… Хотя за музыкантов говорить не имею права, может они спят и видят, как избавляются от этой ведьмочки по имени Маргарита. А сказать в открытую боятся — знают ведь, если кто меня обидит, тому туго придется. Все-таки я — женщина мистическая… Ха-ха. Между прочим, имя у меня совсем не «сатанинское», как Вы изволили выразиться, а королевское и означает «жемчужина».

ОТРАЖЕНИЕ: (частично материализуясь и кашляя): Скажите честно, Жемчужинка Вы наша Маргарита, Вы были влюблены в кого-нибудь из «арийских» музыкантов?

Я: Чтоб в какого-нибудь музыканта целиком и полностью? Ни-ког-да. В голос Кипелова, в бас Грановского, в рост Терентия, в беззвучность шагов Холста, в индейство и энергию Дуба, в безобидность Мани — да, влюблена… Вообще для меня музыканты — все равно что братья и дети, я натуры их знаю как облупленные. И хочу сказать девушкам по секрету: «Не надо стремиться подцепить какого-нибудь музыканта, чтоб выйти за него замуж!». Быть женой рокера равносильно жизни с летчиком-испытателем или моряком-подводником. Если женщина не ощущает в себе отвагу и силу японских камикадзе, лучше остановиться…