Владимир Силантьев - Ровесник СССР: Всюду Вселенную я объехал

Мало кто помнит, что до прихода в Аргентину испанцев проживавшие там племена индейцев не знали домашнего крупного рогатого скота. Любопытно, что испанские конкистадоры, давшие имя стране от латинского слова «аргентум» – серебро, не нашли в Аргентине драгоценных металлов, за которыми охотились по всему континенту. Они и реку Ла-Плату (в переводе с испанского – серебро) окрестили так, полагая, что плывут по ней в сказочную страну Эльдорадо. Река привела их к другой широкой водной магистрали – Паране, по берегам которой и раскинулась пампа. Если бы конкистадоры могли подняться в воздух, то с высоты птичьего полета увидели бы внизу тысячи и тысячи серебряных зеркал самых фантастических конфигураций. Это бесчисленные озера, заросшие кустарником речные заводи, ручейки и полноводные реки, дающие пампе влагу, а значит, и жизнь. Отражая лучи солнца и белые облака, вода в часы заката и восхода солнца заставляет переливаться пампу цветами золота и серебра.

Но это – зрительное восприятие. Экономически же пампа источает настоящее золото. Значительная доля ее богатств экспортируется, принося стране необходимую валюту для импорта машин, оборудования, горнорудного сырья и прочих товаров.

Мой первый визит в Аргентину начался в столице. Коммерсант, с которым я познакомился в Буэнос-Айресе, посетовал:

– Не успеваю завести знакомства в правительственных учреждениях, как там снова меняются руководители!

За восемь лет, что он прожил в столице, в Каса Росада – Розовом доме, резиденции главы аргентинского государства, сменилось семь президентов. Возможно, столь короткие сроки пребывания у власти привели к тому, что ни один из них не успевал позаботиться о капитальном ремонте Розового дома. Старинный дворец выглядел несколько запущенным, а на фоне новых высотных зданий центральных кварталов – просто невзрачным. После ремонта его неизменно красят в розовый цвет. Это традиция. Она берет начало с 1868 года, со времени президента Доминго Фаустино Сармьенто, который первым избрал это здание для постоянной резиденции главы государства и при котором были осуществлены реформы, направленные на развитие экономики и культуры, ускорившие формирование аргентинской нации.

По сравнению с президентскими дворцами в других странах Латинской Америки Розовый дом не может не удивить скромностью и непритязательностью. Ничто не говорит о роскоши и внутри дворца. Там нет ни помпезных мраморных колонн, ни отделанных позолотой резных дверей, ни парадных лестниц. Единственным признаком экзотики может служить бьющий во внутреннем дворике – патио – фонтан, около которого возвышаются две пальмы.

Двое дворцовых служащих выписали мне пропуск, «действительный лишь на день выдачи», попросили приколоть к лацкану пиджака круглый жетон с номером 85, и я пошел следом за посыльным холодными мрачноватыми коридорами.

Принимавший меня директор Департамента печати выглядел усталым. Из скупых ответов на мои вопросы можно было сделать вывод, что Аргентина переживает сложный период в своем внутриполитическом развитии.

С марта 1976 года после государственного переворота власть находилась в руках военных. В стране не действовал распущенный парламент, многие посты в правительстве занимали военные, они же назначали из числа генералов президента страны. Деятельность партий была приостановлена, а в отдельных случаях запрещена. Отстраненная от власти последний гражданский президент Мария Эстела Мартинес де Перон долгое время содержалась под стражей, – ее обвинили в незаконных операциях с государственными и частными фондами. И лишь летом 1981 года ей разрешили покинуть страну.

…Побывав в Розовом доме, я отправился пешком на встречу к популярной у нас аргентинской актрисе Лолите Торрес. Ее дом находится рядом с центральной авенидой 9 Июля, где в районе знаменитого обелиска расположились многочисленные театры Буэнос-Айреса. В одном из них – театре «Авенида» – Лолита дебютировала, когда ей было всего 11 лет. Девочка с успехом выступала на сцене и в конце концов оставила мечту посвятить свою жизнь медицине.

И вот я в гостях у популярной артистки. Более чем в 30 фильмах снялась Лолита Торрес, объездила с гастролями Южную и Северную Америку, многие страны Европы. Сыграв в одном из своих ранних фильмов – «Возраст любви», она покорила миллионы советских кинозрителей, и певицу назвали «идеальной невестой всех русских юношей».

Все это я прочитал на обложке одного из любимых дисков Лолиты Торрес, который она мне подарила во время встречи. Эту долгоиграющую пластинку выпустила испанская фирма «Испавос». Фирма отметила, что диск выпущен в 1975 году, вскоре после первого концерта Лолиты в знаменитом мадридском «Театро де ла Комедиа».

Успех был феноменален. Наконец-то сбылась мечта актрисы выступить на родине. Ведь Лолита – испанка. И поет главным образом испанские песни. Но всю жизнь прожила в Аргентине.

О чем мечтает актриса теперь?

– Я мечтаю о том, чтобы сохранить любовь русской публики. О, я знаю, как трудно артистке поддерживать любовь, которую однажды она пробудила у зрителей. Ведь мне до сих пор шлют письма и подарки мои далекие советские почитатели. А когда я приезжаю к вам на гастроли, то ваши мамы показывают дочек, которых они в честь меня назвали Лолитой. Как это мило и трогательно!

Я, естественно, волнуюсь, готовясь к каждой новой встрече. Конечно, я включаю в репертуар две-три песни из фильма «Возраст любви», столь любимых в России, но в целом моя программа совершенно новая. Есть в ней и русские мелодии…

Гостиная, где мы разговаривали, была заполнена всевозможными статуэтками, картинами, сувенирами, полученными Лолитой Торрес от благодарных зрителей. Немало было здесь и подарков из Советского Союза, сувениров с изображением Московского Кремля.

А в 1978 году, во время чемпионата мира по футболу в Аргентине, я беседовал с тренером Сесаром Луисом Менотти, который привел свою национальную сборную к футбольной короне мира. «Говорят, Менотти родился в сорочке и прямо на футбольном поле, это верно?» – спросил я.

– Насчет сорочки – выдумка, но дом в городе Росарио, где я родился, действительно стоял на краю тренировочного поля клуба «Унион американа». Моя колыбель располагалась у окна, выходившего на травяной газон с футбольными воротами. Сначала я увлекался баскетболом и плаванием, но все-таки пересилила страсть к футбольному мячу. Его наши мальчишки могут гонять даже между рельсами железной дороги. Когда мне было 15 лет, умер отец, и со средствами в семье стало трудновато. Тогда и начал думать о профессиональном футболе. В то время многие мои сверстники эмигрировали в страны Латинской Америки и Европы в поисках работы.