Л. Крепьён - Родня. Крепион. Прадеды

Сколько таких фолиантов я пересмотрела… не счесть!

А знакомство с Чеховыми? Это же невероятное открытие! Рядом с именами Крепион все время возникали фамилии неких В. П. Малышева и А. Д. Макаровой. Кто такие, откуда, что их связывало? На мои запросы инет выдавал лишь воспоминания о Чехове, где упоминался инспектор народных училищ В. П. Малышев. Ссылка мне показалось сомнительной, но все же я решила в нее углубиться. Это «углубление» вскрыло целый пласт событий и фактов из жизни наших родственников Крепион в XIX веке.

К сожалению, невозможность частых и длительных пребываний в Ярославле и Костроме 1 1 Костромской архив – главный источник сведений о нашем французе. стала препятствием к продолжению исследования, и много вопросов пока остается без ответа.

Еще одно неожиданное обстоятельство осложняло мои поиски: не все родственники делились им известной информацией и фотографиями, а ведь насколько фактологически полнее и зримее стал бы мой рассказ.

И, конечно же, я нижайше кланяюсь в ножки своей дочери Даше. Её горячая молодая энергия, во всем меня поддерживающая, не позволявшая опускать руки, и привела в результате к нескольким написанным книгам, строгим редактором которых она и стала.

Да, все получилось. Я сделала это и, без ложной скромности, скажу, что горжусь сим обстоятельством. Вопросов по родословной осталось много. Но все эти тайны не за семью печатями: архивы открыты для всех желающих. Может кто-то из наших детей или внуков захочет восполнить пробелы. А пока, как говорили древние – FECI QUOD POTUI, GUI POTEST, EUM MELIUS 2 2 Я сделал что мог, кто может, пусть сделает лучше меня (лат.) .

P.S. Полагаю, не стоит объяснять, что отчасти изложение носит гипотетический характер.

Первый представитель рода Крепион, двадцатидвухлетний Alexandre Crepion, вступил на русскую землю как захватчик. Это был июнь 1812 года, Наполеон шел завоевывать Россию. Стратегия была такова: далеко не заходить, дать приграничный бой и разбить русских. В первых приказах Бонапарта говорится именно о 20-дневной кампании: иметь продовольствие на 20 дней, боеприпасы на 20 дней и так далее. Но давно уже миновали эти 20 дней, а запланированной победы не было и в помине. Русские вели себя странно: на серьёзные бои не шли, отступали, и французам волей-неволей приходилось всё глубже увязать в неприятельской территории. Только через месяц после вторжения в Россию в русской глубинке произошло, наконец, долгожданное для Наполеона генеральное сражение – знаменитое Бородино. Результат всем известен: «Москва французу отдана». Известно и дальнейшее. Когда Наполеон с войсками вошел в город, улицы белокаменной были безлюдны, а Москва в ту же ночь запылала.

Великая многонациональная армия постепенно превращалась в мародерствующее неуправляемое стадо. Не солоно хлебавши, Наполеон вынужден был покинуть Москву, приказав напоследок взорвать Кремль.

«Стояла прекрасная погода, когда мы выступили оттуда 19 октября» , – записал участник похода Анри Бёйль (будущий писатель Стендаль). Но тепло оказалось обманчивым. Морозы ударили внезапно и крепко. Отступление стало трагичным: на непокоренной земле остались тысячи и тысячи пленённых и мертвых воинов.

Отступающие, голодные, замерзающие солдаты и офицеры, уцелевшие в боях, теперь больше всего боялись попасть в руки партизан – там ждала смерть лютая. Населению внушалось, что злодей-француз не просто враг, а некрещёный враг, и потому «вали его живого и мёртвого в могилу глубокую» 3 3 Из воззвания московского губернатора Ростопчина. . Последнее исполнялось буквально: крестьяне зарывали «басурман» живьём, искренне считая, что коли враги своей смертью в земле помрут, то они не будут отвечать за убийство перед Богом.

Один русский офицер, проезжая мимо освобожденной русской деревни, видел, как крестьяне, положив пленных в ряд головами на большом поваленном стволе дерева, шли вдоль него и разбивали головы дубинами. О подобных расправах вспоминал и бывший военнопленный: « Я видел, как одного пленного француза продали за двадцать рублей крестьянам, которые облили его кипятком из котла, а затем посадили на кол. О, ужас! От этого содрогается человеческая природа! Русские женщины ударом топора убивают пленных и мародеров, которые заходят в их селения».

Одно свидетельство чудовищнее другого: «В одной из деревень Калужской губернии крестьяне при прохождении партии пленных выкупили у конвоя несколько десятков человек, которых тут же живьем закопали в землю». «Крестьяне сжигали пленных живьём, заперев в деревянных строениях; сжигали, обмотав тела соломой или облив горючим материалом, насаживали на кол, запарывали вилами, топили; казаки продавали их за пятак бабам и детишкам для медленного умерщвления; раненых солдат в плен не брали, добивали».

Историки рассказывают, что когда партизаны и ополченцы вошли в Москву и увидели разграбленные храмы, растоптанные сапогами иконы, они сгоряча, в мстительном порыве умертвили в лазаретах 4000 больных и увечных иноверцев.

Колонны военнопленных партиями по 2—3 тысячи человек двигались в различные российские губернии в своей лёгкой одежде и ветхой обуви. В дороге их ждал другой ад – русские морозы.

Вот как описал это бывший пленный француз Мерсье Франсуа:

«7-го декабря термометр упал до 35 градусов. Страшная угроза голодной смерти побуждала кое-кого не брезгать даже человеческим мясом. Случалось, что люди, чувствуя уже себя в объятиях смерти, собирали последние силы и поднимались с ужасом среди ночи на ноги, чтобы в таком положении продолжать борьбу с начавшейся агонией. Скованные морозом, в последних предсмертных конвульсиях, они продолжали стоять до утра в том же положении, навеки неподвижные и оледеневшие, прислоняясь к стене какого-либо строения или к стволу дерева. Трупы их оставались в таком положении, пока их не отрывали оттуда, чтобы предать сожжению. Затем, когда все эти трупы были собраны в одно место, казаки разложили огромный костер и стали бросать в него останки наших несчастных сотоварищей, но при этом иногда случалось, что в огонь бросали людей, еще не испустивших последнего дыхания. Оживая на мгновение от неимоверной боли, эти несчастные, заживо сжигаемые, оканчивали свою агонию в невероятных криках» .