Валерий Журавлёв - По мирам Анатолия Журавлева

Мы познакомились с ним в винном погребке, который я тогда только что оформил живописью, и его хозяин в благодарность угощал меня бесплатно вином и обедом.

Старик, после не знаю какого стакана, все же согласился съездить со мной в родную деревню, без этого я уже не мог спокойно жить в этом городе. Тифлис мне нравился, но и пугал. Он для меня оставался чужим, хотя без него я свою жизнь тоже не представлял, навсегда оторвавшись от родных корней.

Огромный город делился на две части: старый Тифлис и новый, совершенно непохожие друг на друга. Здесь одновременно уживались Азия и Европа, не вступая между собой в противоречия.

Новый город благоустроенный, с трехэтажными зданиями, хорошо освещенный, с театром, банком, всевозможными конторами, редакциями и т.д. А рядом старый город, где узкие, кривые улочки, густо заполненные маленькими домиками с многочисленными пещерами лавок и харчевен, расставленных где попало и как придется.

Лучше всего я чувствовал себя на базаре. Жизнь там была крикливая, шумная, с руганью на разных языках, с постоянным скрипом бесконечных телег и громкой музыкой десятка одновременно играющих шарманок.

Но сердце мое все равно оставалось в деревне, в небольшом домике с деревянной калиткой забора, где меня обычно провожала и встречала любящая мама, хотя она работала с утра до ночи.

Мои верные друзья – овцы да бараны, собака, кошки, гордые петухи, зорко посматривавшие по сторонам, образец семейного устройства, суетливые куры с выводком желтеньких, нежных, забавных цыплят.

Вспоминая эту картину, я снова переношусь в счастливое детство, к давно ушедшему и невозвратному, а боль оставленного периодически пронзает душу и долго тревожит сознание.

И еще маленькая девочка, словно красивая, нарядная живая кукла, которая так любила меня, и которая сейчас уже превратилась во взрослую женщину.

Я задумался.

Психике людей, вероятно, больше вреда приносят ожидания событий, которые могут произойти с ними, чем происходящие потом на самом деле. Гипноз прошлого живет в каждом человеке и редко кому удается полностью рассеять эти чары.

Я обязательно должен нарисовать ту девушку, которая скорее всего уже замужем и счастлива.

Выехали мы из города ближе к вечеру, захватив с собой в дорогу приличное количество вина и закуски.

Старая, разбитая телега скрипела, покачиваясь из стороны в сторону, но на охапке сена сидеть было вполне комфортно.

"Прощай город, до свидания, моя любимая женщина, приютившая нищего художника и заботливо оберегающая его. Если бы ты знала, как я люблю тебя, как мне тяжело покидать твой приветливый дом, но я не могу больше здесь оставаться. Мне так необходимо хотя немного побыть в родной деревне, набраться сил и вдохновения, подышать воздухом свободы и вернуться обратно".

Я сделал глоток вина, закрыл глаза и тут же из ниоткуда появилась она. Ее бездонные черные глаза смотрели на меня, и я отчетливо ощущал запах тела и волос.

Сплю ли я или это лишь игра моего воображения, полусон-полу грёзы, пережитое или предчувствие свидания, а вдруг мы больше не встретимся?

Я почувствовал глубокий страх, точно такой, который испытал раньше, узнав, что любил ее. Во мне забурлила любовная энергия. Она исходила отовсюду: от ее тихого, грудного голоса, выступающих округлостей грудей, от линии лебединой шеи и прекрасного лица, прикрытого маской прожитых лет.

Телегу резко качнуло, видение исчезло, а сознание вернулось к реальности окружающего мира.

Мы заблудились?

Кто из нас был виноват в этом? Мой возница или я, погруженный не вовремя в свои думы, но факт оставался фактом, и мы решили заночевать здесь. Южная ночь тем временем окончательно вступила в свои права.

–Тпру-у! Спать. Утро вечера мудренее.

Мы глотнули вина, и я, раскинувшись на сене, мгновенно уснул, но во сне мне снова пригрезилась знакомое улыбающееся лицо девочки из детства, к которой я сейчас ехал.

Пока моя пациентка находилась в другом времени, я вырвался из прошлого, т.к. мне показалось, что в том вознице я узнал себя, а моим спутником был Нико Пиросмашвили.

Теперь я все свое внимание сосредоточил на Вере.

Я тебе задам несколько вопросов, не пугайся, не считай их странными, отвечай спокойно. Где ты находишься в настоящий момент?

И она ответила.

–Я нахожусь в собственном доме. Меня зовут Элисабед, у меня сын Солико и ему 10 лет.

–В твоем доме живет художник?

–Да, он человек не от мира сего. Я к нему очень привязана. Этот юноша мне, как младший брат или даже старший сын. Его не было в доме около недели. Он ездил в деревню и сегодня вернулся отдохнувший и веселый. Привез с собой чудесный рисунок прелестной молодой девушки. На мой вопрос кто она, ответил, что это одна его старая хорошая знакомая.

– Она любит тебя? – поинтересовалась я.

– Да.

– А ты ее?

– Нет.

– Почему?

– Я люблю другую женщину.

– Кого?

Он не ответил, засмущался и убежал, как маленький мальчик. Такой смешной ....

–Вера, тебе все это только снится. Сейчас на счет три ты проснешься и ни о чем не вспомнишь. Раз, два, три!

И она проснулась.

Открыв глаза, Вера увидела мужа и его друга.

– Вот мы и побеседовали, Верочка, – сказал Вадим и успокаивающе погладил ее по руке. – У вас со здоровьем все в порядке. Только у меня к вам будет большая просьба – уберите, пожалуйста, на время со стены эту картину.

И он указал на рисунок Пиросмани.

– Но почему?

– Эта красивая молодая женщина, изображенная на картине, беседует с вашим подсознанием и, мягко говоря, очень недовольна вами. Она даже способна погубить, но я пока не хочу говорить на такую необычную тему. Знаю точно одно, со временем вы обязательно найдете с ней общий язык, и все недоразумения постепенно рассеются. А сейчас поступи так, как я прошу. Согласен?

– Хорошо.

– Вот и чудесно.

Они еще немного поболтали на разные темы и Вадим ушел.

Любое гениальное творение, будь то книга, музыка или картина – есть откровение.

Вера убрала портрет со стены и через некоторое время почувствовала громадное облегчение. Ей стало гораздо лучше. Она не стала пытаться разобраться, что с ней произошло и какую роль в этом сыграл рисунок Пиросмани, но решил в ближайшие дни снова повесить его на прежнее место и тогда все окончательно выяснить.

Любовь возникает в сознание, а мы загоняем ее в душу, а потом сами же страдаем от этого.

Амплитуда восприятия произведения – это один из наиважнейших факторов в оценке таланта того или другого человека. Наивно-примитивная живопись, основанная на наивно-поэтическом видении окружающего мира, является именно видом искусства, когда внешняя простота сочетается с глубокой мыслью.