Владимир Шигин - Штирлиц XIX века. Тайный сыск генерала де Витта (Собрание сочинений)

Эти слова полковой песни лейб-кирасир ее величества полностью отвечали состоянию души де Витта. Думается, что морально служилось в лейб- кирасирах ему куда приятнее, чем в предыдущем полку.

Лейб-кирасирский ее величества полк был сформирован году под названием драгунского Портеса полка, а затем Невский драгунский. Боевое крещение полк получил осенью 1705 года в составе кавалерийского отряда князя Меншикова в бою у предместья Варшавы – Праги. Впоследствии полк принимал участие во всех крупных битвах Северной войны- у Калиша, при Лесной, под Полтавой, был в Курляндии, Померании, Голштинии, Дании, участвовал в подавлении восстания Кондратия Булавина.

В 1733 году в русской армии начинают формировать кирасирские полки – главную ударную силу кавалерии. Невскому драгунскому полку выпала особая честь – он стал не просто кирасирским, а лейб-кирасирским, то есть шефом его стала сама императрица Анна Иоанновна. Императрица считалась и полковником полка, почему его командиры именовались вицеполковниками.

Анна Иоанновна. Гравюра Ивана Соколова, 1740

С переформированием полка в кирасирский, он получил и свои первые регалии – серебряные литавры. Впоследствии императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II также были шефами и полковниками полка. При этом нужно отметить, что он не входил в состав Гвардии, а был армейским полком, но имевшим особую привилегию – шефство высочайших особ. В 1796 году шефом полка назначена супруга Павла императрица. В 1798 году полк выступил из России за границу и принял участие в кампании 1799 года в Швейцарии. 26 сентября 1799 года три эскадрона полка приняли участие в бою у деревни Шлатте – последнем сражении на берегах Рейна. В марте 1800 года полк вернулся в Россию и, по существу, являлся в то время единственным из привилегированных полков тяжелой кавалерии имевшим боевой опыт.

В октябре 1798 года в знак особого расположения к полку Павел Первый пожаловал ему на чепраки и чушки шитые серебром восьмиконечные звезды с двуглавым орлом в центре. Отметим, что кирасиры ее величества были единственным полком, имевшим с 1801 года серебряные кирасы, тогда как во всех других кирасирских полках они были отменены и вновь введены (но уже стальные) только в 1812 году. Это был знак высшего благоволения со стороны Павла Первого.

Немного позднее из-за синего цвета приборного сукна за лейб-кирасирами ее величества навсегда закрепилось прозвище «синие кирасиры». Как и в других привилегированных полках у лейб-кирасир ее величества были свои традиции. Так нижние чины полка комплектовались, как правило, из высоких красивых брюнетов. По возможности и офицеры полка тоже должны были быть брюнетами, так что и по внешнему виду де Витт полностью соответствовал «стандартам» лейб-кирасир. Общая полковая масть коней полка была рыжей, и только у трубачей серой. В 1-й эскадрон входили золотисто-рыжие кони, во 2-й рыжие белоногие с проточиной, в 3-й рыжие со звездочкой, и в 4-й темно-рыжие и бурые. Каким из этих эскадронов командовал де Витт нам в точности не известно.

Любили лейб-кирасиры и выпить. Недаром в одной из полковых песен пелось:

В том же лейб-кирасирском ее величества полку при брате начал службу поручиком и его младший сводный брат Станислав Потоцкий. Отношения между братьями были прекрасными и они не только вместе служили, но и вместе проводили время вне службы.

Наверное, одно из главных отличий службы в гвардии от службы в обычных армейский полках – это огромное количество всевозможных праздненств и парадов, в которых приходилось участвовать гвардейцам. Петербургские парады вообще занимали заметное место в жизни города и своим количеством, и красотой. Парады были полковые или всего гвардейского корпуса, по случаю смены караулов и дворцовые, в связи с большими праздниками или важнейшими событиями в жизни империи, столицы, императорской фамилии. Эти церемонии запечатлены на многочисленных гравюрах и картинах. Чаще всего военные команды и музыка оглашали просторный Царицын луг, ставший со времени Павла I в полном смысле Марсовым полем, как в Париже. Здесь проводились многочисленные военные учения.

«Кто станет отрицать, – писал один петербуржец, – что военные эволюции, как ни механическими нашей гражданской философии кажутся, пленительны; что это многолюдство, составляющее правильные фигуры, движущиеся и переменяющиеся одна в другую по одному мановению как бы волшебным образом, что приятная и блестящая пестрота среди единообразия занимает взор необыкновенно, как звук музыки и гром пушек – слух».

С начала XIX века военные парады стали устраивать в память о различных исторических событиях. Так 16 мая 1803 года столица торжественно «возобновила память об основателе сего града…». Гвардейские полки прошли маршем по Английской набережной к Сенатской площади. Во главе колонн был молодой государь – Александр I, который при прохождении мимо Медного всадника «изволил ему салютовать, чему последовали все войска». В этом параде участвовал со своим эскадроном и де Витт.

Важным элементом военного быта гвардейских полков, расквартированных в Петербурге, было соперничество. Мы уже говорили выше о весьма сложных отношениях между офицерами Кавалергардского и Конногвардейского полков, которое длилось не один год. Соперничество между полками находило, порой, самые разные формы выражения. На поле боя полки гордились своей доблестью, на походе – выносливостью. В мирное время соперничество было на скачках и в дружеской попойке, а порой решалось и на дуэлях. Военный писатель В. В. Крестовский отмечал два типа поведения гвардейских офицеров в александровское время: «В Кавалергардском, Преображенском и Семеновском полках господствовал тогда особый дух и тон. Офицеры этих полков принадлежали к высшему обществу и отличались изяществом манер, утонченною изысканностью и вежливостью в отношениях между собою: Офицеры же других полков показывались в обществе только по времени и, так сказать, налетами, предпочитая жизнь в товарищеской среде, жизнь нараспашку. Конногвардейский полк держался нейтрально, соблюдая смешанные обычаи. Но зато лейб-гусары, лейб-казаки, измайловцы, лейб-егеря жили по-армейски и следовали духу беззаботного удальства… Уланы всегда сходились по- братски с этими последними полками, но особенно дружили они с флотскими офицерами».

Разумеется, у гвардейцев, как и в каждой уважающей себя карпорации, был и свой жаргон. Вот некоторые характерные его образцы, автором которых был командир лейб-гвардии Уланского полка граф Гудович: «сушить хрусталь» – пьянствовать, «попотеть на листе» – играть в карты. Широко использовали, к примеру, термин «хрипун» для обозначения военного щеголя, затянутого в корсет. Все это составляло жизнь и де Витта.