Николай Бирюков - Трудная наука побеждать

Захваченные острова были хорошим трамплином для прыжка за Днепр. Частям 21-го корпуса удалось создать небольшой плацдарм и на том берегу. Это был тактический успех, который, как я уже говорил, не перерос, однако, в оперативный.

Фашистское командование выдвинуло из глубины значительные силы. Стремясь сбросить советские полки в реку, 11-я танковая и 320-я пехотная дивизии перешли в контрнаступление. Вскоре на этом рубеже появилась и 389-я пехотная дивизия, переброшенная из Франции.

Весь октябрь на днепровских рубежах шли схватки за плацдармы. Ни та, ни другая сторона не добились решительных успехов. Командующий фронтом взял из нашего корпуса и перебросил на главный участок 7-ю и 8-ю дивизии. Осталась у нас одна 5-я, которая вела бои местного значения.

Впрочем, замечу: хотя этот термин и определяет довольно точно масштаб боя, но никак не рисует его напряженность.

…Наш катерок заворачивает ближе к левому берегу Кременчугского моря, и генерал-майор И. Г. Попов, обращаясь к нам, говорит:

— По-моему, это место здесь… Мы проходим над островом Яцковым.

— Его называли «островом смерти», — добавляет Николай Чернорук.

Они стоят рядом, плечом к плечу — бывший командир 1-го полка 5-й дивизии Илларион Григорьевич Попов и воспитанник полка, тогда 14-летний доброволец Николай Павлович Чернорук. Ветераны вспоминают октябрь сорок третьего. Вот он, трижды перекопанный снарядами и минами, перепоясанный траншеями, остров Яцков. И с той и с другой стороны Днепра по нему била тяжелая артиллерия, с той и с другой стороны налетали, пикируя, бомбардировщики. Ежедневно — атаки и контратаки, ежедневно хрусткий белый песок острова мяли гусеницы танков, топтали тысячи солдатских сапог.

Две долгих недели, пытаясь столкнуть друг друга в Днепр, дрались здесь наши и фашистские батальоны. Но до 17 октября были еще, как говорят, цветочки.

Это пасмурное утро я тоже отлично помню. Часов в десять до командного пункта корпуса донесся грохот сильнейшей канонады.

Звоню в 5-ю дивизию:

— Что происходит на острове?

— Очередная атака врага, — отвечает генерал-майор Калинин. Сосредоточенным огнем ему удалось разбить переправу. Батальоны отрезаны от дивизии.

После артподготовки вражеская пехота — восемь танков впереди атаковала нашу оборону и была отбита. Затем одна за другой еще три атаки. Срезанные огнем, они тоже заглохли. Поддерживая батальоны, из-за реки била наша артиллерия.

Уже в сумерках противник попытал счастья в пятый раз. Ему удалось вплотную приблизиться к переднему краю. Однако контратака гвардейцев, завершившаяся рукопашной, восстановила положение.

В этом бою родилось много новых героев, и первым среди них хочется назвать Николая Рубцова. Гвардии рядового. Родом из Смоленска. Девятнадцати лет. 17 октября он дважды вплавь преодолел Днепр. Первый раз — с донесением, когда прервалась проводная и радиосвязь с островом, а второй спасая жизнь офицера.

В последней в этот день контратаке на парторга батальона Валерия Рыбакуля бросились из-за подбитого танка трое вражеских солдат. Оказавшийся поблизости Рубцов двоих убил, третьего застрелил из пистолета сам Рыбакуль. Однако тут же был тяжело ранен. Рубцов вынес его из боя, уложил в лодку-долбленку и, толкая ее перед собой, переплыл Днепр. Уже в воде он был контужен, оглох, но товарища не оставил.

Героем показал себя и санинструктор, кандидат в члены партии Соболев. В одиночку он пробрался в окопы гитлеровцев, закидал их гранатами и добыл боеприпасы для батальона.

Отлично руководили боем комбаты В. Г. Мыльников и П. И. Грязнов. Благодаря их твердости и хладнокровию гвардейцы, неоднократно лишаясь поддержки артиллерии (рвалась связь с левым берегом), экономя патроны, выстояли в этот трудный день.

Наутро все поле перед траншеей оказалось заваленным трупами гитлеровцев. Тут же чадили два сожженных танка.

Вот так закончился тот бой «местного значения»…

Не могу не привести здесь один из многочисленных примеров солдатской смекалки. Как-то я обратил внимание на сильные взрывы, доносившиеся с того, «чужого» берега. Огня наша артиллерия не вела. Что же это?

«Виновниками» были саперы. Оказывается, они придумали, как использовать трофейные реактивные мины. Соответствующих установок для их запуска не нашли, поэтому выкапывали на скате бугра нечто вроде желоба с углом возвышения в сторону противника, укладывали в него мину и подавали к ней ток от обычного автомобильного аккумулятора. Вышибной заряд взрывался, мина летела на ту сторону. Стрельба, конечно, неприцельная, но саперы методичным огнем — более трех тысяч выстрелов сделали — порядком понервировали гитлеровцев. Так наловчились, что стреляли «побатарейно», залпами.

Во второй декаде октября 2-й Украинский фронт нанес сильный удар с плацдарма, что юго-западнее Кременчуга. В то же время севернее Киева перешел в наступление и 1-й Украинский фронт. Это не были еще клещи, но при благоприятных обстоятельствах могли ими стать и «откусить» вражескую группировку, оборонявшуюся на Днепре.

Началась перегруппировка и в 4-й гвардейской армии. Командующий решил вновь попытаться овладеть Ново-Георгиевском с уже существующего плацдарма в районе Липово, Калаборок. Сюда и был переправлен наш корпус.

К вечеру 22 октября 5-я и 7-я дивизии заняли исходные позиции для наступления. Чтобы дезориентировать противника, привлечь его внимание к месту нашего недавнего расположения, корпусный инженер разработал комплекс ложной маскировки.

Всю ночь по дорогам, мелькая светом фар, двигались автомашины. Изготовленные из дерева батареи имитировали взрывпакетами ведение огня. Широко работала сеть радиостанций, передавая специально на этот случай составленные распоряжения и приказы. Напротив острова Яцкова обозначалось строительство большого моста.

Судя по тому, как усилился огонь противника в этих районах, ложная маскировка, хотя бы частично, удалась.

Утром 25 октября наша артиллерия провела сорокаминутную подготовку. В ней участвовали огневые средства дивизий и выделенные нам командармом два минометных дивизиона.

Новый начальник артиллерии корпуса полковник И. А. Корецкий нет-нет, да и бросит взгляд на меня, а я на него: жидковатый, дескать, огонек. Для Корецкого, грамотного, горячего в работе артиллериста, такой вот огонек нож в сердце. Но делать нечего — чем богаты…

С наблюдательного пункта хорошо видно, как пехотинцы, используя артподготовку, бросками выдвигаются на рубеж атаки. Им помогают маскироваться «барханы». Так по аналогии с монгольской пустыней называет песчаные бугры наш командующий армией.

Гвардейцы сумели приблизиться на 100–150 метров к вражескому переднему краю, когда взвились цветные ракеты — сигнал одновременно и для переноса огня в глубину обороны, и для атаки. Через считанные минуты командиры дивизий, артиллеристы, наблюдатели уже докладывали, что наши ворвались в первую траншею и успешно продвигаются дальше.