Сергей Шишкин - Контролёр

Окончательный текст акта отпечатан и считан. Мы подписываем его в двух экземплярах: второй остаётся в «Разноимпорте», а первый направляется к нам в Минфин фельдъегерской почтой, вооружённые почтальоны которой в форме офицеров МВД развозят по Москве и по всей стране секретные и совершенно секретные документы. Председатель и главный бухгалтер подписываются, что с актом ознакомлены, и мы расстаёмся, как я думаю, с взаимным чувством облегчения. Я – потому что первая в моей жизни ревизия, кажется, удалась, а руководство «Разноимпорта» – потому что первая во Внешторге ревизия нового грозного контрольного органа оказалась вовсе не такой уж страшной, а ревизоры вполне рассудительными и приятными людьми.

На выходе в приёмной председателя меня останавливает его второй заместитель, молодой для такой должности и очень приятный крепыш с румяными щеками. Во время проверки мы с ним хотя и встречались, но подробно не беседовали. Извинившись, он просит меня задержаться на минутку. Я не хочу отрываться от членов своей бригады и предлагаю ему изложить свой вопрос.

– Вы написали, что есть нарушения в бухгалтерской регистрации наших операций на лондонской бирже. А как бы Вы посоветовали оформлять их? Вы же понимаете их значение.

При этом зампред внимательно смотрит мне прямо в глаза.

Вопрос интересный. Я и сам думал, как вывести эти операции за пределы наших внутренних инструкций и положений, совершенно не предусматривающих такой ситуации. Кое-какие мысли у меня возникали, и я тут же озвучиваю их.

– А почему бы Вам не создать свою фирму в Лондоне? Пусть она и торгует на бирже по английским законам. Вон у других объединений они имеются. А чем «Разноимпорт» хуже? Обосновать только надо правильно. Ну, Вы и сами знаете, как это делается.

На лице зампреда появляется удивление, смешанное с уважением, которое приятно ласкает моё самолюбие.

– А можно попозже с Вами ещё проконсультироваться на эту тему?

– Ну, конечно. Вот мой телефон. Звоните.

В Минфин мы возвращаемся в хорошем настроении – не с пустыми руками. Наше помещение совсем обезлюдело. Только Светлана Васильевна что-то пишет, сидя за длинным столом президиума перед зигзагообразными рядами наших столов. Да Игорь Заваляев обложился какими-то папками. Все остальные бригады ещё на проверках. Мы первые в новом управлении, кто закончил ревизию. Такова ревизорская жизнь. С коллегами, которые не в твоей бригаде (а состав бригад постоянно меняется), встречаешься только в дни партийных и профсоюзных собраний или получки и когда готовишься к новой проверке или отписываешься по результатам законченной.

Я кратко докладываю результаты ревизии Владимиру Петровичу и Светлане Васильевне. После небольшого раздумья Владимир Петрович говорит: «Хорошо. Подготовьте записку в Совмин по результатам ревизии. Отразите самое главное: упущенную выгоду и эти самые операции на бирже. Коротко: больше двух страниц записки в Совмине не принимаются. Да где же всё-таки они деньги на эти операции берут? Поговорите во Внешторгбанке с Агабековым. Он там замначальника управления обслуживания экспортно-импортных операций. Толковый парень».

Ничего себе! До сих пор самый высокий уровень, на который шли результаты моей работы, был в лучшем случае какой-нибудь начальник управления в Минвнешторге. А тут – записка в Совет Министров СССР! Я прямо раздуваюсь от собственной важности, но тут же мысленно ругаю себя: про движение денег я и сам должен был подумать. Ведь они же не наличными рассчитываются там в Лондоне.

– Но не тяните, – добавляет Владимир Петрович. – Надо срочно проверить одно объединение. Документы посмотрите у Светланы Васильевны.

Записка в Совмин много времени у меня не занимает. За образец я взял аналогичный документ, подготовленный ещё в КРУ. Пишем, что «Разноимпорт» выполняет экспортно-импортный план, в целом правильно использует конъюнктуру рынка, но не всегда, а в результате – могли бы получить больше. А кроме того, объединение проводит операции купли-продажи цветных металлов на лондонской бирже и неправильно отражает их в своей бухгалтерской отчётности.

Да, надо с Агабековым из Внешторгбанка встретиться. Звоню и договариваюсь о встрече. В неприметном здании за Большим театром нахожу нужный кабинет и в нём приятного человека моих лет, который вовсе не смущён появлением грозного ревизора из Минфина. По телефону я изложил цель своего визита, и у него наготове два документа, которые он мне и протягивает. Первый документ двухгодичной давности – распоряжение председателя Внешторгбанка, которым на основании просьбы «Разноимпорта» открывается счёт в иностранной валюте для осуществления операций объединения на лондонской бирже цветных металлов. Лимит счёта – триста тысяч инвалютных рублей. Второй документ совсем недавний. Ещё одно распоряжение. Лимит счёта увеличен до пятисот тысяч инвалютных рублей. Понятно: аппетит приходит во время еды. Непонятно только, почему этого счёта нет в балансе «Разноимпорта» и кто им распоряжается. Агабеков разрешает моё недоумение:

– Вообще-то, это счёт Внешторгбанка. Мы его открыли в нашем Моснарбанке в Лондоне. А распоряжения в пределах лимита отдаёт представитель объединения в торгпредстве. Операции к концу года балансируются к нулю. Показывать в балансе и нечего.

Так я и думал. Есть, правда, ещё кое-какие нюансы. Полностью балансировать такие операции вряд ли возможно. Должно что-то оставаться, если не в деньгах, то в товаре. Но всё это можно проверить только в Лондоне, где находится счёт, распоряжения сотрудника «Разноимпорта» и его поручения биржевому брокеру. Ладно, когда-нибудь доберёмся и туда. Суммы-то невелики. Да и под контролем нашего банка. А мне надо ЗАПИСКУ В СОВМИН заканчивать и новую проверку начинать.

Документ, который я составил, видимо, неплох. Две-три поправки делают Светлана Васильевна и Владимир Петрович, который приглашает меня с собой к начальнику главка. Тот должен последним завизировать документ, который пойдёт на подпись министру. Василий Васильевич внимательно читает записку. Оторвавшись, он поворачивается ко мне.

– А как Вы посчитали размер упущенной выгоды?

Я объясняю ему методику своих расчётов.

– Что же Вы, все контракты изучали?

– Конечно. А как же иначе можно проверить, как они торгуют?

Кажется, «Мефистофель» приятно удивлён. Видно, его сотрудники, занимающиеся финансированием внешней торговли, до таких мелочей не снисходят. Это и понятно – контракты полны юридической и внешнеторговой терминологией. С чисто финансовым образованием и даже опытом в них так просто не разберёшься. А новое подразделение уже показывает себя – не зря его создавали.