Френсис Уэлч - Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса

Тутельберг Мария Густавовна –«Тутельс» –(1863—?), мещанка из г. Ревеля (Таллин), лютеранского вероисповедания, состояла в должности камер-юнгферы при Ее Величестве Государыне Императрице Александре Федоровне. На эту должность была назначена в год свадьбы Ее Величества и Государя Императора Николая Александровича в 1894 г. по рекомендации камер-фрау при Государыне Императрице Марии Федоровне фон Флотовой Марии Петровны. Из женского персонала –самая старая слуга при Ее Величестве. Добровольно последовала в сибирскую ссылку за Царской Семьей. При переводе августейших узников в Екатеринбург была отделена от них, но оставалась некоторое время в Екатеринбурге в вагоне поезда, ходила в город и смотрела на дом Ипатьева, где находилась Царская Семья. Спустя некоторое время уехала в г. Камышлов, затем временно проживала в г. Ишиме, где белогвардейским следователем по делу об убийстве Царской Семьи Н. А. Соколовым привлекалась в качестве свидетеля по делу убийства Романовых и давала показания (23—27.07.1919).

Харитонов Иван Михайлович(1870—1918), повар Царской Семьи. Старший сын в семье чиновника Министерства Императорского Двора Михаила Харитоновича Харитонова (1837—1913), получившего за заслуги орден св. Владимира и личное дворянство. Двенадцати лет определен отцом на кухню в качестве поваренка-ученика. В дальнейшем обучался в Петербурге и Париже (во время обучения в Париже выучил французский язык, на котором затем свободно говорил). Работал в одном из лучших ресторанов С.-Петербурга, участвовал в приготовлении и поставке обедов к Царскому Двору. Его узкой специализацией были первые блюда, поэтому он назывался «повар-суповик». Был включен в число поваров императорской кухни. В 1911 г. назначен старшим поваром при Императорском Дворе. Женился по любви в 25 лет на бесприданнице Евгении Андреевне. Сопровождал Государя во всех его поездках за границу. Добровольно уехал с Царской Семьей в Тобольск, а оттуда в конце мая 1918 г. сопровождал Августейших детей в Екатеринбург. Жена и пятеро детей следовали за ним. Находился в Ипатьевском доме. Был расстрелян вместе с царственными узниками и их слугами в ночь на 17 июля 1918 г. 1 ноября 1981 г. Русской Православной Церковью Заграницей канонизирован как святой мученик Иоанн. В 1928 г. его младшая дочь Екатерина вышла замуж за кадрового военного Михаила Харитоновича Мультатули. Их сын Валентин родился в 1929 г. Стал филологом и театроведом. По его воспоминаниям, не было дня, чтобы его бабушка Екатерина не брала в руки Евангелие, на внутренней стороне которого была надпись: «Харитоновой с семьей. Александра». Это был подарок на Рождество 1918 г. Это Евангелие, а также дневники Екатерины остались в Ленинграде в разбомбленном во время блокады доме на Таврической улице. Правнук Ивана Харитонова –Петр Валентинович Мультатули (р. 1969) –историк, автор книг: Господь да благословит решение мое… СПб., 1998 ; Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов . СПб., 2000; Свидетельствуя о Христе до смерти … СПб., 2006 и многие др.

Гиббс беседовал со следователем А. Н. Соколовым на русском языке. Тот факт, что Гиббс давал показания на неродном языке, объясняет некоторую неточность в соблюдении правил русской грамматики и стилистики.

Уиттер, Джон Гринлиф(1807—1892), поэт эпохи американского романтизма.

Браунинг, Роберт(1812—1889), английский поэт и драматург.

Кук, Элиза (1818—1889), английская поэтесса.

Любопытно отметить, что в письме допущено много грамматических ошибок, которые были исправлены ее учителем Ч. С. Гиббсом. В квадратные скобки мы поместили английские слова в правильном написании. – Прим. ред.

См. письмо Великой Княжны Анастасии в конце предыдущей главы. – Прим. ред.

Для охраны Царской Семьи был назначен Отряд особого назначения: «…этот Отряд под начальством полковника Кобылинского был составлен из отборных солдат трех гвардейских стрелковых полков: 1, 2 и 4-го в числе 337 человек с 7 офицерами» ( Панкратов В. С. С Царем в Тобольске. М., 1990. С. 16). Кобылинский отмечал, «…что условия, в которые были поставлены солдаты 1-го и 4-го полков, были иные, чем условия, поставленные для солдат 2-го полка. Первые были одеты с иголочки, и обмундирование у них было в большом количестве. Солдаты 2-го полка, вообще-то худшие по своим моральным свойствам […] были в грязной одежде, и обмундирования у них было меньше. Эта разница, как я скажу потом, имела впоследствии большое значение» ( Росс Н. Гибель Царской Семьи. Ф/М., 1987. С. 292). Из воспоминаний Жильяра: «Солдаты 2-го полка с первых своих шагов проявили свои революционные амбиции; уже в Царском Селе они причиняли заключенным много неприятностей. Большевистский государственный переворот только усилил их власть и наглость. Они добились учреждения „солдатского комитета“, который старался внести в наш режим новые ограничения и заменить постепенно своею властью власть полковника Кобылинского» ( Жильяр П. Трагическая судьба Николая II и Царской Семьи / Петергоф, сентябрь 1905 г. – Екатеринбург, май 1918 г. М., 1992. С. 142).

Из воспоминаний комиссара В. С. Панкратова: «За несколько дней до беседы с доктором Боткиным произошла довольно скверная история, которая чуть-чуть не разыгралась в драму. Из дворцового ведомства по просьбе бывшей Царской Семьи были посланы вещи, мебель и ковры, принадлежавшие бывшей Царской Семье. Сопровождать их командировали какого-то военного, который, по-видимому, даже плохо был осведомлен о том, что находится в ящиках, а дворцовое ведомство, не снесясь с Тобольском, где недель пять-шесть назад был винный погром, отправило несколько ящиков вина. Пока кладь шла в вагоне, все обходилось благополучно, но вот при перегрузке с железной дороги на пароход в городе Тюмени один ящик разбился, и из него запахло вином. Один из пассажиров, солдат-тыловик, сразу „унюхал“, как он потом рассказывал, сообщил своим товарищам, тоже тыловикам. По прибытии в Тобольск они пустили утку, что вино везется для офицеров Отряда особого назначения, охранявшего семью бывшего Царя. Ко мне явилось несколько солдат-тыловиков, в том числе и „унюхавший“, в сопровождении нескольких из нашего отряда. Выслушав, в чем дело, я распорядился послать офицера со взводом солдат охранять кладь на берегу, где она была сложена. „Унюхавшему“ тыловику очень это не понравилось. Он начал агитировать тут же против нашего отряда –особенно против офицеров» ( Панкратов В. С. С Царем в Тобольске. М., 1990. С. 40—41). Вследствие чего образовалась толпа недовольных солдат. Чтобы их успокоить, комиссар Панкратов вызвал председателя Тобольского исполкома врача Варнакова и предложил ему отдать вино для больных и раненых, но он отказался. «В таком случае я сейчас же прикажу уничтожить вино. Единственная возможность сберечь его для больных в больницах исчезает… […] Был составлен протокол, который я подписал. И все вино в присутствии начальника милиции, городского головы и под наблюдением моего помощника [Никольского] и одного офицера было выброшено в Иртыш» ( Там же. С. 42).