Рене Штауффер - Роджер Федерер: Биография

Перевод с немецкого выполнил С. Э. Борич по изданию:

ROGER FEDERER (Die Biografie) / René Staufefr, 2019.

На русском языке публикуется впервые.

Охраняется законом об авторском праве. Нарушение ограничений, накладываемых им на воспроизведение всей этой книги или любой ее части, включая оформление, преследуется в судебном порядке.

© Piper Verlag GmbH, München, 2019

© Cover Image Shutterstock.com. lev radin

© Перевод. Издание. Оформление. ООО «Попурри», 2020

К моменту выхода данной книги в свет пройдет почти 23 года с того времени, как я впервые увидел Роджера Федерера, играющего на корте. Двадцать три года побед, в результате которых из пятнадцатилетнего подростка он стал мужчиной, добившимся головокружительных успехов и совершившим еще более невероятный камбэк. Порой кажется сказкой то, что мне посчастливилось наблюдать за этой уникальной карьерой настолько близко, насколько это вообще возможно для журналиста. А ведь поначалу я собирался пойти совершенно в ином направлении, потому что теннис был моим вторым увлечением.

Первым был хоккей, появившийся в моей жизни еще до того, как я обнаружил в Вайнфельдене рядом с пивоварней теннисный клуб с тремя кортами, располагавшийся за каменным забором и скрытый за живыми изгородями. Эта спортивная площадка, пропитанная аристократическим духом (теннис в то время был спортом для успешных и богатых), невероятно притягивала к себе. Меня влекло туда еще и потому, что с раннего детства я посещал секцию по хоккею, а родители считали, что два вида спорта – это уж слишком. Таким образом, мы с братом Куртом ходили на каток, а наша старшая сестра Джаннин – в теннисный клуб.

Благодаря сестре у меня появился предлог заходить в теннисный клуб. Я часто просиживал на бетонных ступеньках маленькой трибуны на крыше. Сначала только в то время, когда играла сестра, но поскольку меня никто не прогонял, то я стал наблюдать за другими теннисистами-любителями. Я завороженно смотрел на корт, пытаясь разгадать игровые ходы, и представлял себе, что когда-нибудь тоже буду стоять там, внизу, и бить ракеткой по мячу.

Сестра, видимо, почувствовала мою тягу к теннису. Время от времени она давала мне одну из своих старых ракеток, чтобы я мог потренироваться у стенки возле нашего дома. Я раз за разом отправлял мячи с близкого расстояния. К тому моменту, когда мама звала ужинать, я был весь в поту, а сердце бешено колотилось. Мне казалось, что ракетка – настоящее произведение искусства, сделанное из отполированного дерева. А еще на ней оставил автограф какой-то Стэн Смит.

Стэн Смит? На тот момент прочитанное имя для меня ничего не значило. И все же оно будило фантазию. Что я знал о мире тенниса? Ничего. Это было время черно-белого телевидения, спортивные репортажи показывали редко, да и затрагивали в них только футбол, лыжи и иногда бокс. Помню, как вся семья собиралась ночью возле телевизора и сквозь полудрему наблюдала, как Кассиус Клей в очередной раз становился победителем… В газетах теннису тоже почти не уделялось внимания, в отличие от футбола, хоккея, горных лыж и «Формулы-1».

Я уже не припомню, когда в первый раз посмотрел репортаж с Уимблдонского турнира. Однако меня сразу же очаровал центральный корт с его крытыми трибунами и идиллической благородной атмосферой. Эта картина стала настоящим откровением: оказывается, теннис – это тоже важный вид спорта, со своими поклонниками и местами паломничества! Уимблдон произвел на меня впечатление храма, в котором люди, как и я в теннисном клубе Вайнфельдена, сосредоточенно и завороженно наблюдали за полетом мяча и борьбой двух соперников.

Эта тихая и ухоженная спортивная площадка, на которой все организованно и царит полный порядок, а два выдающихся мастера ведут перед публикой дуэль на ракетках, соревнуясь в силе, тактике, чувстве мяча, выносливости, крепости нервов, уме и благородстве, стала для меня окном в мир, о существовании коего я и не подозревал. «Хотя бы раз увидеть Уимблдон собственными глазами», – думал я.

Мой первый репортаж в качестве спортивного журналиста из Уимблдона был озаглавлен: «Боги тенниса съезжаются в свой храм».

Теннисный клуб Вайнфельдена уступил место жилым домам и переехал на окраину. Мог ли я тогда, сидя на бетонных ступеньках, подумать, что моим призванием в жизни будет наблюдать с трибун, что происходит на теннисных площадках? Что этот теннисный цирк станет моим миром, а турниры «Большого шлема» – моей второй родиной? Мог ли я представить себе, что вскоре швейцарский теннис накроет мощная волна успеха, подхватившая и меня? Что где-то в Южной Африке уже зарождается супружеская пара, у которой появится на свет самый успешный швейцарский спортсмен всех времен, и я буду иметь честь следить за его становлением с юниорского возраста?

Начиная в восьмидесятые годы писать о теннисе, я восхищался победами на уимблдонских газонах и золотыми трофеями Джона Макинроя, Бориса Беккера и Стефана Эдберга. В 1985 году, когда Беккер совершил на Уимблдоне свое чудо, Хайнц Гюнтхардт пробился в четвертьфинал и для Швейцарии, а также и для меня как репортера наступил звездный час, Федереру едва исполнилось четыре года. Мои самые смелые мечты в то время заключались в том, что когда-нибудь швейцарский теннисист сможет войти в десятку лучших или доберется до финала турнира «Большого шлема».

Пусть хотя бы разок доберется, а там можно и проиграть…

Разве мог я думать, что мой земляк будет одерживать победы на центральном корте, вызывая слезы восторга у зрителей? И вдобавок окажется еще и самым воспитанным человеком из всех, кого мне доводилось встречать?

Так начиналось швейцарское теннисное чудо. Гюнтхардту пришлось из-за травмы бедра прервать карьеру в 27 лет, и он стал тем принцем, который разбудил теннисную спящую красавицу в Швейцарии. Вслед за ним пришел Якоб Хласек, который в конце 1980-х годов стал первым швейцарцем, вошедшим в десятку лучших игроков мира и участвовавшим в турнирах серии «Мастерс». Потом был Марк Россе, победитель Олимпийских игр 1992 года, дошедший вместе с Хласеком до финала Кубка Дэвиса и ставший первым полуфиналистом турнира «Большого шлема». Шестнадцатилетняя Мартина Хингис в 1997 году первой из швейцарцев выиграла турнир «Большого шлема», завоевала еще пять крупных трофеев в одиночном разряде и стала лучшей из молодых теннисисток мира.

И наконец, пришел Федерер – величайший спортсмен нашей маленькой страны и ее лучший посол, которого только можно себе представить. То, что затем появился еще и Стэн Вавринка – третий швейцарец, победивший на турнирах «Большого шлема», – граничило уже с сюрреализмом.