Дамир Хуснутдинов - Армия: как провести год с пользой. Письма интеллигента на родину

Сижу пишу письмо вместо того, чтобы учить обязанности дневального по роте. Прошло полчаса, постояли на жаре, снова нас загнали в помещение. Боятся рецидивов, как вчера. Вчера долго на жаре стояли вместе с полком. Один парень в обморок упал, слабенький. Нас сразу всех в казармы загнали голову холодной водой мыть. Смешные, боятся. Сразу же перед обедом вызвали 10 человек из взвода. Теперь они будут в столовую заходить раньше всех, им будут давать полторы нормы они маленькие, просто с соотношением роста и веса проблемы. Часто дают витамины дорогие. Долго давали тетрациклин. Просто говорят, что тут человек 30 из предыдущего набора (с месяц назад) с воспалением слегли. Каждый день нас осматривают тело, очень строго с этим. Каждый вечер стоим в трусах, и либо сержанты, либо командир взвода осматривают тело, если не пришла прапорщик из медчасти.

Устал чуть-чуть. Это первое время у нас муштра строевой и так далее. После присяги говорят начнется настоящая служба. Будем весь день газоны косить, землю копать и так далее. Скучная часть какая-то. Солдаты только и делают, что наводят порядок в части: подметают, стригут, косят, копают, дневалят и прочее.

Каждый день утром во время поднятия флага поем громко гимн РФ. Заодно пришлось выучить. Твой рядовой Х.

Эти 2 недели прошли под эгидой «перекуем автоматы на лопаты». Занимаемся с утра до вечера бесполезной изнуряющей работой. Выщипывание травы руками (поясняю: не высокой травы, а всей. На газоне остается черная земля, косим траву лопатами, роем землю косами, собираем камни граблями. Первое время возмущались шепотом. Теперь свыклись. Руки стали железные, загорелые и гладкие от черенков инструмента. Худеем. Сегодня за ужином съел полбуханки хлеба. Хорошо кормят, теперь привыкли и этого мало. Солнце палит нещадно. Про повседневную форму вообще забыли. Давно уже не снимаем рабочей подменки. Сейчас дождь идет. Поэтому вечерней поверки нет. Только что хорошо покачал грудь. Сегодня утром не дали даже умыться. Всех подняли, сразу в столовую и на работу. Зарядки уже пару недель не было, поэтому ходим вялые. Если до этого не нравилось это утреннее мероприятие, то сейчас понял, для чего оно, и как оно необходимо. Здесь ничего не делается просто так. Без зарядки вялость появляется.

На следующей неделе будем готовиться к присяге. После присяги перехожу сразу в подразделение по борьбе с терроризмом. Про них говорят, «лошади завидуют, когда они бегают». В бронежилетах чуть ли не спят, постоянно в касках, с автоматами. Только одного боюсь, что командир взвода ВБР как-нибудь добьется того, чтобы я в учебку не поехал. Ему во взводе нужен гиревик в легком весе, чтобы в ноябре на соревнования поехать. А учебка продлится чуть ли ни до декабря. Посмотрим. Говорят сержанты, что в учебке очень сложно. Но я смотрю на них и думаю, уж если вы осилили, то мне и подавно сможется. Очень в учебку хочется, а то после присяги в роту переходим, а там с дедами. А так у меня такие планы: недельку в ВБР побегать, там кстати дедовщины нет, и чтоб много сортиров не мыть, сразу в учебку. А то давно не бегал, в Саратове можно и опозориться, плохо бегаю. Не охота 4 месяца в этом коллективе жить, хочется обновления. Расскажи, пожалуйста, про работу, про которую говорила. Хотя может и писала, но писем не получал еще.

Расскажу, как я стоял дневальным. Пошел в наряд. Назначаются 3 солдата и 1 сержант дежурными. Один солдат стоит на тумбочке и отвечает на звонки, один солдат стоит у входа и открывает/закрывает двери, при входе офицеров кричит «дежурный по роте на выход». Еще один называется дневальный свободный смены, он моет все вокруг. Они постоянно меняются, чтоб постоянно один и тот же не мыл. Я сутки простоял на тумбочке. Конечно, мне ребят было жалко. Но я заставлял остальных мыть и бегать с поручениями сержанта. Пришлось одному немного подзатыльников отвесить, да стыдно. Но я в армии. Здесь если не ты, то тебя. К тому же, если местные положенцы увидят, что ты тряпку или метлу в руках держал, то тебе больше не помогут и общаться не будут. А здесь окружение – самое главное. Начинаем привыкать. Как говорила наша учительница по физике, жажда – ничто, имидж – всё.

Отдельного рассказа потребует история с ногами. Стоя на тумбочке, тем более как я, целые сутки, сапоги не снимаешь. И каково же было мое удивление, когда я в конце дежурства не смог их снять. ноги отекли от жары, вертикального положения и большого количества выпитой воды. Полные сапоги ног я бы сказал даже. После долгих мытарств, сапоги поддались, из голенищ показались два белых цилиндра. никогда не видел, чтоб ноги так отекали. надо было двигаться и иногда снимать обувь и пить поменьше. дня два еще колени не сгибались, а стопы стали на пару размеров больше. День не попил воды, вернулось на круги своя.

Сегодня воскресенье – солдатский день. А мы с утра ездили на промзону. Строится огромный завод. Так там даже полковники с лопатами, капитаны с граблями. Я, как говорят в армии, был обескуражен и крайне удивлен. Зато они зарплаты тут хорошие получают. Например майор наш один сказал, что за 3 месяца плюс отпускные получил 138 тыс., вроде неплохо для военного в 29 лет. Замучили с работой. Ребята уж ко мне начали жаться. Я везучий, куда я иду работать, там бывает всегда самая легкая работа. Везет постоянно. Тьфу-тьфу. На самом деле не в везении вопрос, я слушаю разговоры руководства и заранее встаю в нужную часть строя, чтобы быть в нужном месте в нужное время. Везёт тому, кто сам везет!

Вот рядом сидит парень из Рыбной Слободы. По образованию учитель физкультуры плюс черный пояс по каратэ. Он, аки ВАН ДАМ в фильме «Кровавый спорт», подпрыгивает и с разворота ногой бьет под потолок. На него в другой казарме один сержант наехал, потом второго позвал. Орали на него, что он перед ними не изображает аборигенов из фильма Данелии и не приседает на корточки и не говорит ку. Обещали вечером прийти и в районе туалетов научить Родину любить. До сих пор ждем с ним, лежим. Все никак не идут. Испугались, конечно. На словах только крутые. Расскажи, мама, побольше что будем делать после армии. Сегодня так приятно на душе было, а то волноваться начал, куда идти на работу. Кризис все-таки.

Страшно начал материться. Тут на обычном языке вообще не разговаривают, вплоть до старших офицеров. Долго мне придется социализироваться, видимо, по возвращению домой из ферального человека. Из быка в того интеллигентного парня, которым был я. Уже сейчас замечаю, что слабеньких, немощных и прочих, кого все обижают, только брысь говорим, если они раковину заняли или еще что-нибудь. Думал раньше, что уж таким никогда не стану. Увы тут по-другому никак. Либо ты, либо тебя. Кстати, того дагестанца, друга моего, в учебку не взяли. Кавказцев не любят. От работы ежедневной уже черный стал, без одежды под палящим солнцем. Похудел вроде. Утром смотрюсь в зеркало и все меньше узнаю себя. Злое быковатое лицо, да еще прическа эта, вернее ее отсутствие. Уши торчат, худой…