Сергей Горцев - Глядя в «Центр». История рок-группы Василия Шумова

О том, что же произошло на том концерте, есть разные мнения и версии. Но все сходятся в одном – это было первое серьезное явление «Центра» народу. И, говорят, явление неудачное, если не сказать – провальное. У меня же совсем противоположное мнение. Я открыл для себя совершенно новый мир. И неважно, как это назвать – «новая волна» или «панк» – важнее атмосфера, дух происходящего на сцене, важно как это все было сделано. Важно, что так это никто другой не делал.

После довольно монотонного введения Аркадия Петрова о том, что «сейчас мы послушаем, а затем обсудим выступление новой группы», возникает пауза. А затем… Затем дикий свист за кулисами, и на сцену с бас-гитарой вылетает взлохмаченный человек в мешочного вида черном костюме – «Я все умею», – поет он после небольшой инструменталки. Далее на сцену выбегают еще четыре «чудака» в таких же черных костюмах, и вся пятерка отрешенно, иногда фальшивя, начинает свое музыкальное действие. Они играли минут сорок, и все это время «джазовый» зритель был как будто в шоке. Аплодировали после каждой песни, вместе со мной, человек десять (!) из тысячного зала. Особенно запомнился момент, когда после очередной песни, после редких хлопков, Вася сказал в микрофон: «Тише, пожалуйста. В соседних домах люди уже готовятся ко сну. И ваши аплодисменты могут им помешать…» В зале раздалось хлопанье ресниц московской интеллигенции – хлоп, хлоп, хлоп… Я чуть от смеха не упал с кресла. Вот как выглядела рукописная программа выступления «Центра», непонятно как оказавшаяся у меня в архиве.

«Программа»

1. Инструментальное вступление.

2. Я всё умею.

3. Одинаковый ритм семидневной недели.

4. Фотолаборатория.

5. Стюардесса летних линий.

6. Мальчик в теннисных туфлях.

7. Волшебница.

8. Морелла (по мотивам Э. По).

9. Колыбельная для города с населением более 1 миллиона человек.

10. На пароходе в тропическом море (танго).

11. Женский марш.

12. Звезды всегда хороши.

13. Автомобиль Билли.

14. Ревность.

Состав:Василий Шумов – бас, Валерий Виноградов – гитара, Карен Саркисов – ударные, Алексей Локтев – клавишные, Андрей Шнитке – гитара.

Москва, Дворец культуры I ГПЗ, 15 ноября 1983 года.

* * *

Я был в восторге. Было все то, что меня всегда интересовало – оригинальность, театрализация, современность. «Центр» показал тогда, в основном, песни из альбома «Стюардесса летних линий», сыгравшего большую роль в просвещении длинноволосых рокеров.

Но вернусь к концерту. После ухода группы, в шоке, похоже, оказался и ведущий А. Петров. Он вышел на сцену и долго оправдывался перед залом, что сам, мол, до это «Центр» не видел, а «лишь слышал в записи несколько песен». После перерыва ситуация в зале изменилась, и народ воодушевлено принял классический ВИА под названием «Гулливер», основу которого составляли музыканты, прославившиеся позднее под названием «Бригада С» (но без Г. Сукачева). Для меня же это не представляло уже никакого интереса. Я с трудом досидел до конца, ожидая обещанного обсуждения и даже послал на сцену записку с одобрением «Центра». Но обсуждения почему-то не было. Отчасти объяснение всему случившемуся я нашел много позже, прочитав отличную книгу Троицкого «Рок в СССР».Вот как описывает Артем тот вечер:

«В ноябре 1983-го я решился устроить им „генеральный показ“: престижный зал на 1200 мест, с трудом арендованная аппаратура „Динакорд“ и множество важных гостей – пресса, ТВ, композиторы, рок-звезды. Мне хотелось доказать им всем, что есть жизнь и после „Машины времени“, есть талантливая молодежь и реальная „новая волна“. Я приехал во Дворец культуры за сорок минут до начала концерта и в комнате артистов застал роскошную картину. Множество пустых бутылок из-под водки и четыре невменяемых существа. Только пятый, молодой ритм-гитарист Андрей, сын известного композитора Альфреда Шнитке, выказывал признаки жизни – он предложил мне допить бутылку. Оказывается, сегодня был день рождения ударника. Нужно было или отменять выступление, или надеяться на чудо. Я с трудом растолкал музыкантов и попросил их подготовиться к выходу на сцену… Концерт был уникальный: они пели мимо микрофонов, не попадали по клавишам и струнам – хотя, к счастью, никто не упал. Катастрофа, конечно: мало кто понял, что они совершенно пьяны, но все удостоверились, что они очень плохи… Эта история показывает, почему „Центр“, при своих редких достоинствах, никогда не был особенно популярен: они всегда были искренне равнодушны к успеху…»

Нельзя не отметить, что несколько по-другому ту же ситуацию видел Аркадий Петров, который позже отмечал, что «эта поддача, которая чуть не привела все к срыву, входила в образ, провокационный театр группы „Центр“, который музыканты не без удовольствия разыграли». Много лет спустя я не удержался и попросил самого Василия оценить значение того концерта в дальнейшем непринятии группы московским бомондом. Он ответил следующим образом: «То, что „Центр“ был в стельку пьяным на концерте в ДК ГПЗ, не имеет большого значения в дальнейшем неприятии нашей группы. Дело в том, что мы были настоящей свежестью в общем музыкальном тухляке начала 80-х. В тухляке, где выпестовывались свои рок-звезды и признанные величины. Поэтому пьяные мы были или нет – дело не в этом. Может быть, даже наше опьянение как-то сгладило реальное глубинное неприятие. Это тогда пошли слухи, что „Центр“ – это фашисты и многое другое, для нас, нежелательное… Чтобы быть принятым бомондом надо существовать в их спектре мироощущения, ценностей и карьерных ходов. Все это само по себе нам не грозило и не грозит».

Так, собственно, с 1983 года я и начал собирать все, что связано с «Центром» и его лидером. Собирать информацию приходилось по крупицам. Основным её носителем тогда были магнитофонные катушки, а основными распространителями – коллекционеры и немногочисленные студии звукозаписи. Студиям было безмерно тяжело. Дяди и тети из органов культуры, члены всяких ведомственных и межведомственных комиссий ретиво выискивали «крамолу» в репертуарных списках и могли вполне прикрыть студию только потому, что какой-то ансамбль не входил в списки «разрешенных», или наоборот, входил в списки «неразрешенных», т. е. запрещенных. Общую атмосферу недоверия, особенно к самодеятельным группам, активно провоцировали средства массовой информации. Вот некоторые типичные цитаты того времени:

«… Для нас, советских людей, неприемлема культура, проповедующая примитивное удовольствие, развлечения, политическую пассивность, дающая вместо подлинного познания только иллюзию. Одним словом, ведет к моральной деградации. И поэтому, ведя последовательную работу по эстетическому воспитанию молодежи, никогда не следует забывать, что в его основе всегда должна лежать гражданственность, нормы советского образа жизни. И это требует от всех нас активного отношения к музыкальным проискам западной пропаганды, разоблачения их и наступательности».