Сазерленд Денлингер - Война на Тихом океане

Таковым в общих чертах может быть распределение сил и операций Японии и США в первой фазе войны. Внутри обеих стран будет наблюдаться почти одинаковая картина (с возможными отклонениями в связи с психологическими различиями и разницей в обычаях): набор и вербовка, обучение офицеров и рядовых; судостроительные верфи работают днем и ночью; военная промышленность на полном ходу; входы в гавани и базы закрываются противолодочными сетями; финансисты, дипломаты и политические деятели ведут отчаянные, интриги; страшные рассказы (многие из которых, как ни странно, оказываются правдой) о шпионаже и контрразведке. А далеко в Тихом океане царит радиомолчание, нарушаемое только для передачи (с корабля на корабль или на берег) важного приказания или сообщения; у радиопеленгаторов сидят эксперты, жаждущие запеленговать радиопередачу любого корабля противника.

Итак, мы покончили с первой фазой нашей войны. В течение этой фазы были сданы карты и сделаны первые ходы. Посмотрим, что мы сможем предпринять во второй фазе - фазе американского контрнаступления.

XVIII. Война. Вторая фаза кампании

Бою, или уверенности в неизбежности боя, присуща что-то такое, что действует на рядового человека в военной форме, как третья или четвертая рюмка коктейля (это зависит от способности) действует на гостя, приглашенного на летний прием в саду. Он начинает отчетливо ощущать окружающую его обстановку (или ему кажется, что он начинает ее ощущать, что, впрочем, одно и то же), самые простые слова и предметы вдруг приобретают особое значение, и солнце кажется более ярким и трава более зеленой, чем прежде. Минуту назад у? него было только одно желание удрать; окружающие казались ему назойливыми людьми, обстановка - скучной. Но теперь он живет, в подлинном значении этого слова. Именно это имеют в виду люди, повторяющие старую поговорку о" том, что опасность возбуждает; однако для того чтобы опасность дошла до сознания, она должна быть близкой. Наиболее ужасными периодами минувшей войны, периодами, действовавшими самым разрушительным образом на моральное состояние войск, были периоды бесконечного сидения в окопах в ожидании приказа о наступлении. Этот приказ означал бесспорную смерть для тысяч бойцов, но он означал также и движение - пусть хоть на несколько коротких минут, - а значит, и жизнь. Для этих людей (возвращаясь к аналогии) прием в саду был ужасно, кошмарно, деморализующе скучным.

В течение второй фазы кампании против Японии (фаза, которая только в самом конце потеряет свой сравнительно неподвижный характер) личному составу флота США придется длительное время подвергаться этому испытанию бездеятельностью, и будет удивительно, если часть моряков не поддастся, наконец, неизбежной реакции, присущей гражданскому населению, и не начнет ворчливо допытываться, действительно ли Америка ведет наступление.

Возможно, что в течение, по крайней мере, одного года после начала войны и падения Гуама и Филиппин флоту США придется праздно стоять в Пирл-Харбор. Эта праздность будет прерываться время от времени только короткими и осторожными походами, не преследующими никаких других целей, кроме демонстраций, учения и поддержания морального состояния личного состава. В это время японские корабли будут тревожить нашу торговлю, а линейный флот Японии надменно и вызывающе ждать нашего приближения.

Но в то время, как флот нетерпеливо стоит на якоре под ярким тропическим солнцем, на севере развивается лихорадочная деятельность, причем несущие дозорную службу в этих водах подводные лодки, крейсеры и эсминцы не лишены возможности боевых встреч. С юга, вдоль побережья Аляски, к Алеутским островам движется под охраной крейсеров и подводных лодок все увеличивающийся поток танкеров и транспортов с войсками и со снабжением. В расположенные по нашему третьему маршруту базы флота (которые теперь, наконец, начинают походить на базы) эти транспорты доставляют невероятно огромное количество разнообразных материалов: орудия и орудийные установки для фортов, строения и нефтяные баки в разобранном виде, экскаваторы, сверла, оборудование для силовых установок, береговые радиоустановки, тракторы, оборудование для подрывных работ, цемент, песок, бетономешалки, механические станки для обработки металла, трубопроводы, испарители, буи, якорные канаты, бензин, мясо и другие предметы продовольствия, обмундирования, пиво, подводные кабели, лошадей, мулов, обстановку для служебных помещений, телефонные и телеграфные линии, прожекторы. Кроме того на них же привозятся работники по благоустройству и артисты. На транспортах. с войсками прибывают также гидрографы, специалисты по аэрофотосъемке и инженеры различных специальностей.

Из Пюджет-Саунда выходит конвой в составе 30 транспортов под охраной крейсеров, эсминцев и дозорных кораблей, а также большого количества дальних разведчиков; последние парят в воздухе над караваном целый день, возвращаясь к ночи в свои базы. Максимальная скорость хода наиболее тихоходного корабля определяет скорость всего каравана в целом, составляя около 11 узлов. Выйдя из пролива Хуанде-Фука и оставив остров Ванкувер по правому борту, караван движется тремя колоннами, по. 10 кораблей в каждой, вдоль берега к Ситка. Все транспорты представляют собой бывшие торговые корабли, мобилизованные с началом войны. Восемь из них - бывшие пассажирские корабли - являются теперь транс; портами для перевозки войск; на каждом из них помещается да 1 200 человек. 12 транспортов со снабжением являются бывшими грузовыми пароходами; сейчас они нагружены до предельной линии погружения припасами и оборудованием.

Один или два легких крейсера идут впереди каравана, а эсминцы и дозорные корабли охраняют его с флангов. Несмотря на то, что капитаны конвоируемых транспортов являются офицерами военного времени, они не привыкли плавать ни прямыми курсами, ни зигзагом в составе соединения и совершенно не умеют сохранять расстояние между кораблями. Поэтому медленное продвижение конвоя оживляется частыми замешательствами, многочисленными случаями едва предотвращенных столкновений и частыми отставаниями. Эти отставания причиняют эсминцам много забот. После плавания ночью без огней или после прохождения сквозь полосу тумана эти маленькие, сердитые корабли носятся по морю, как злые овчарки, ища корабли, отделившиеся от конвоя и водворяя их на место.

По тревоге "атака подводных лодок!" огромные клубы черного дыма, вырываются из труб этих неуклюжих бывших "купцов", когда они, пытаясь уйти от опасности, начинают неистово описывать зигзаги, напоминая этим испуганное стадо быков, спасающихся от горного льва. Вполне возможно, что при первых слабых проблесках рассвета или при последних лучах вечернего солнца японской подводной лодке удастся поразить один или два транспорта. Тогда эти корабли оставляются на произвол судьбы, а остальная часть конвоя поворачивает в противоположную от направления атаки сторону и уходит полным ходом, причем несколько эсминцев становится в хвост колонны для прикрытия ее с тыла. Другие эсминцы устанавливают дымовую завесу между конвоем и районом предполагаемого местонахождения подводной лодки; несколько эсминцев бросаются в этот район, где сбрасывают глубинные бомбы; раздаются глухие звуки взрывов, поднимаются огромные столбы воды и, если преследователям повезло, на поверхности воды появляется быстро растущее масляное пятно. К этому времени к борту взорванных транспортов подходят дозорные корабли, чтобы помочь им, если они еще могут двигаться или оставаться на поверхности, или снять с них экипаж, если они тонут.