Павел Сурков - Мельница. Авторизованная биография группы

И, конечно, для меня это была еще и определенная школа, и определенное исследование – как это поется, как это звучит, как это правильно интонировать и соотносить, в том числе – с тем, чтобы общее звучание пластинки было современным. Вот это было самым сложным, но у нас, по-моему, получилось, причем лучше, чем у кого-либо, скажу без ложной скромности.

При этом грусть пластинки совмещалась и с реальной болью – во время записи музыкантам пришлось пройти через несколько личных испытаний, и это отразилось даже на самой записи.

ХЕЛАВИСА

Мы потеряли четырех близких людей во время записи альбома, поэтому на пластинке стоит посвящение: «Памяти наших любимых ушедших». Володя Лазерсон и Леша Орлов потеряли очень близких родных, а у меня погибли двое ближайших друзей. Я писала вокал сразу после похорон – и я поняла при этом, насколько это было правильно. Распеться на «Святый Боже, Святый крепкий», пока засыпают могилу, – а потом сразу же примчаться в студию и вот на этом чистейшем, светлейшем, бурлящем адреналине, на светлой памяти любимых спеть так, чтобы им и там, наверху, захотелось танцевать. Это очень правильно, по-моему, – не плакать, но вспоминать самое радостное, самое правильное, самое дорогое, смеяться от самых светлых воспоминаний. И я верю, что они нас слышат. Я верю, что мы все вложили что-то бoльшее, чем профессионализм, в запись этой пластинки.

Так когда-то после смерти Джорджа Харрисона его родные оставили поклонникам трогательное послание: «Думайте о нем с радостью». Вот эти радостные мысли – это именно то, что, наверное, и стоит испытывать даже тогда, когда прощаешься навсегда.

Ну и, конечно, при этом на пластинке есть неуловимое взаимодействие кельтской и русской культуры. Но еще – для самой Хелависы это был шанс проявить и свои мощные вокальные возможности.

ХЕЛАВИСА

На альбоме звучат песни на четырех языках – ирландском, шотландском гэльском, валлийском и английском. И, соответственно, это разное звучание, то есть разная артикуляция, да и аранжировки надо было изменять в зависимости от происхождения песни. Например, есть валлийская песня о двух конях – и это совершенно средневековое, но при этом – очень драйвовое произведение. И петь ее можно в настоящей роковой подаче, вот мы и с делали из нее такой чистый фолк-рочок со средневековой модуляцией в финале. А есть народный шотландский жанр puirt-a-beul, своеобразный шотландский скет, предполагает скороговорку, быстрый «вылет» слов, который имитирует игру на висле или арфе во время танцев. И тут уже не распоешься, в этой мелодии самое главное – сохранить очень ровный тон, поскольку слова абсолютно неважны и бессмысленны, а голос работает как отдельный музыкальный инструмент, а не транслятор какой-то важной мысли. Что касается ирландского языка, то он на пластинке представлен очень широко: тут и ритмичные песни, и невероятно красивый «плач» в жанре sean nos, что значит «старый обычай». Как правило, такая песня исполняется без музыкального сопровождения, а капелла – но у нас в ней, правда, случились клавишные, то есть добавились всевозможные звуковые украшения, что песне, на мой взгляд, совершенно не повредило.

Ну и, конечно, название пластинки тоже появилось не просто так – это для Хелависы история личная, практически семейная, полная исключительно радостных воспоминаний.

ХЕЛАВИСА

Там есть всего один куплет, спетый на русском, собственно, в шотландской песенке «Brogan Ura» – «Новые ботинки». Дело было так: я однажды на концерте экспромтом сочинила русский текст к ней, очень простой, и это было очень смешно и уместно. Этот текст подхватили поклонники – вся наша фанатская общественность с радостью распевала: «Старые я выкину, я выкину, выкину». Но все пошло еще дальше – однажды я услышала, как моя младшая дочка при походе в обувной тихо мурлыкает нежным голоском про «новые ботинки». Так что все стало ясно – именно «Новые ботинки» и никак иначе, и я, естественно, ради такого музыкального хулиганства спела на пластинке один куплет по-русски.

Фотограф Яна Овчинникова

Глубокий и мудрый, но одновременно – плясовой, танцевальный альбом, который, с одной стороны, вывел традиционный фолк практически на уровень поп-музыки: это сыграно вкусно и невероятно аккуратно, но при этом – звучит просто, как народная плясовая, так и хочется прыгать на слабую долю. И даже несмотря на то, что мы не знаем кельтские языки, не всегда понимаем смысла песен (хотя в альбом заботливо вложена книжечка, в которой раскрывается значение каждой композиции) – все равно эти мелодии отзываются в каждом человеке без исключения.

Не верите? Попробуйте сами – просто поставьте диск!

Гитарист, композитор, звукорежиссер и аранжировщик. Кажется, что в «Мельнице» он присутствовал всегда – потому как без звучания его гитары представить сегодняшний саунд группы совершенно невозможно. А на самом деле Сергей в группе появился относительно недавно, в феврале 2010 года. Впрочем, сами музыканты давно хотели усилить гитарное звучание коллектива и довольно долго не могли найти человека, который бы, с одной стороны, соответствовал их, мягко говоря, не самым простым ожиданиям, а с другой – еще бы вписался в достаточно сплоченный коллектив.

ЗАСЛАВСКИЙ

С гитаристами у нас не очень складывалось… Александр «Грендель» Степанов и Леша «Чус» Сапков – да, они были в группе давно, фактически с самого начала. Но у них отношение к группе было как к тусовке, а не как к профессиональному коллективу. А нам хотелось играть профессионально. И в группу – с подачи Леши Сапкова – пришел Сергей Седых.

САПКОВ

Серега Седых к тому моменту был уже таким мэтром, он записывался с Мари Бонне, с Яном Гарбареком. То есть это был человек совсем другого уровня, другого масштаба – и играл он, соответственно, совсем не так, как мы с Гренделем.

ЗАСЛАВСКИЙ

С Сергеем Седых нам играть нравилось. Он профессиональный гитарист, аранжировщик, он грамотный музыкант, никаких вопросов. Он играл хорошо. Но появился другой вопрос: иногда музыкант приходит в коллектив, он профессионал и все может сыграть, но в силу своего определенного музыкального прошлого он не может играть в том стиле, в котором нужно. И Седых играл просто не в нашем стиле, у него был свой почерк, который расходился с нашим стилем. И тогда мы стали думать, что нужно его менять на гитариста, который бы играл в стиле, который бы вписался в «Мельницу», влился органично. Вот тогда-то Дима Фролов предложил кандидатуру Сережи Вишнякова.