Анна Леонтьева - Голос в эфире. Истории, которые были услышаны

Я не отвезла в Японию бабушку, хотя она так любила японскую культуру. И хокку любила. И теперь я тихо молюсь за нее: «Господи! Я просто уверена, что там, где она есть, гораздо лучше Японии. Хотя, может быть, нет таких небоскребов».

Я не отдала подруге Лельке свое платье, которое ей очень нравилось. Это платье я теперь не могу носить, вспоминаю лицо Лельки и ее зависть.

Я прошла мимо многих страждущих, которым можно было бы помочь, и они исчезли с моего горизонта – что с ними теперь?

Я не…

В общем, наверное, мы с Олей Красниковой были немного навязчивы по отношению к бабушкам и беспризорным собакам, но, возможно, именно тогда мы были правы…

«Я встречалась с подружками, Ванечка!» – говорила баба Вера внуку, когда слишком долго брела домой из магазина.

«Я так долго разговаривала с родственницей, Ванечка!» – сетовала она, когда случайно забывала вешать телефонную трубку.

«Я встретила, Ванечка, такого интересного человека в парке!» – восклицала баба Вера, когда терялась в своих мыслях, а потом и в парке на прогулке.

Теперь еще ей приходилось, когда она слишком долго не могла проснуться и сын с внуком не могли до нее дозвониться, говорить: «Я давно не сплю, просто было некогда: я проверяла свою электронную почту!»

Ее подружек много лет уже не было в живых. Ее родственники – сын и внук – были ее единственными и нечастыми телефонными абонентами. Она не могла надолго зацепить никого в парке. И у нее никогда не было электронной почты. Но мы помним тебя, баба Вера!

И тебе больше не нужно оправдываться…

Когда у тебя трое детей – думаю, никому не надо объяснять, что ты очень часто попадаешь в такое прекрасное место, как зоопарк. Первый раз я шла, смутно вспоминая, как в детстве мне было жалко верблюдов за то, что они нечесаные и грязные. Льва – за то, что он бегает вдоль маленького вольера и хочет из-за этого всех съесть, всех, кто на воле. Птичек – за то, что их небо стало таким низким.

Однако попав туда много лет спустя, я увидела более жизнерадостную картину. Вольеры стали больше, условия – лучше, белые медведи могли уже развернуться в своих водоемах, верблюдов расчесали, птички тоже расширили жилплощадь. В общем, все животные стали как-то ухоженнее, видимо, потому, что у каждой клетки появился свой благотворитель. А может быть, еще почему-то. Не изменилась только одна досадная вещь: многие сердобольные посетители зоопарка по-прежнему с добросердечием, достойным лучшего применения, пытались накормить животных колбасой, чипсами и мороженым. Мы с мужем очень строго относились к этим добрым порывам. Журили. Показывали на таблички с предупреждениями о том, что животные от этих даров болеют и умирают. Эй, уважаемый, положите, пожалуйста, обратно в сумку ваш сервелат! Этот мишка попрошайничает, потому что не знает, что мишки не едят сервелата!

Но как же интересно оказалось во взрослом возрасте смотреть на всю эту живность! Какое восхищение она вызывает! Дети на самом деле только мешали нашим восторгам. «Мы хотим на пони кататься! – ныли дети. – Нет, слона посмотреть! Нет, на карусели!»

А мы, два взрослых уже ребенка, твердили: «Господи, как Ты смог так выкрасить этих птиц? Сочетать в их нарядах несочетаемые цвета – так, чтобы это было так гармонично и с таким вкусом!» «Дети, – твердили мы, – если вы станете дизайнерами – вот у Кого вам надо учиться». Всех дизайнеров на обучение – немедленно в зоопарк!

Мы много путешествовали и во многих городах мира, как маленькие, тянули детей в зоопарки – ведь во всех городах мира они разные, и там можно увидеть разных зверей и птиц! И когда у детей возникали вопросы, а точно ли Бог есть, – часто мы говорили: «В зоопарк! Срочно!»

Мужа больше нет в живых, а дети заняты взрослыми делами. Уверена, что и они приведут сюда когда-нибудь своих деток и вспомнят наши слова о Творце всего этого неповторимого великолепия. А пока я одна хожу в зоопарк. Катаюсь на пони. Делаю замечания сердобольным кормителям. Любуюсь на окраску диковинных дизайнерских птиц. Восхищаюсь вкусом Создателя. Укрепляюсь в вере.

У меня есть знакомый доктор, он двадцать лет лечил моих детей. И я двадцать лет не знала проблем с их здоровьем. Он работал в детской реанимации. Реанимация, как вы понимаете, – это такое место, куда привозят тяжелых детишек, их надо быстро спасать, надо быстро принимать решения. Наверное, это оттачивает докторскую интуицию.

Доктор после суток в реанимации приезжал домой и долго приходил в себя. А потом ехал по Москве и спасал всех остальных детишек, своих пациентов.

И вот как-то доктор звонит мне и рассказывает. «Мой брат, – говорит, – осуществил мечту всей своей жизни – купил яхту на Гоа. Теперь он живет там, путешествует на яхте. Ну ты понимаешь – соленый ветер в лицо… В общем, он полностью перешел в другую реальность. Как и хотел. А я, понимаешь, живу какой-то зашоренной жизнью. Иду по одной и той же дороге. Ничего нового: работа-дом-еда-сон-работа. И я никогда не вырвусь с нее, понимаешь? Даже если я съезжу отдохнуть на море, то потом ведь вернусь назад, и снова все то же самое. А он…»

Я задумалась. Я представила себе доктора в яхте на Гоа. «Нет, – говорю, – соленый ветер в лицо – это здорово, но ты быстро вернешься на своей яхте на берег, найдешь местных больных аборигенов и начнешь их лечить. У тебя по-другому не получится. И яхта твоя будет простаивать». «И точно, – удивился доктор. – Откуда ты знаешь?»

«И потом, – говорю, – представь, что в конце концов мы придем, так сказать, с отчетом о проделанной работе к Самому Главному. О работе всей жизни. Ты понимаешь, о чем я? И представь, какой длинный список вылеченных и спасенных детишек ты Ему предъявишь. Думаешь, Ему была бы интереснее твоя яхта на Гоа?» «И точно, – оживился доктор. – Я не могу иначе, я должен все время кого-то спасать… это моя мечта и есть».

Должна сказать, что это со стороны я такая мудрая. И в мое сознание – или подсознание? – тоже проникли клише типа «серые будни» (это обычно говорят про работу и тихую мирную семейную жизнь), «поверь в мечту» – а это говорят как раз о яхтах, путешествиях, экзотических странах, пенистых напитках в высоких бокалах, соленом ветре в лицо – и прочая и прочая… Очень хочется вынуть из головы этот мусор, сложить в непромокаемый пакет и сдать куда-нибудь. После чего – вернуться к любимой работе и мирной семейной жизни!

…А доктор ушел от нас, так и не вдохнув соленого ветра с палубы своей яхты. Он подхватил атипичную пневмонию на последнем дежурстве, и сердечко его, уже расшатанное страданиями маленьких пациентов, не выдержало. Чем наградил его Самый Главный Доктор нашей большой человеческой больницы? Наверное, у него есть все, что он хотел: брызги в лицо и все остальное. Но мне кажется, он и оттуда, со своего нового дежурства, все еще обходит палаты и спасает, спасает кого-то!