Евгений Иоников - Одинцовы. Минское подполье в рассказах его участников

Так или иначе, проводившим разбирательство партийным работникам (и нам вслед за ними) пришлось довольствоваться показаниями участников событий, данными ими почти четыре года спустя после расстрела девушки.

Чуть раньше, 22 января 1946 года, начальник особого отдела партизанской бригады имени Ворошилова В. Яковлев отправил в ЦК КП (б) Б на имя Ответственного организатора Оргинструкторского отдела ЦК КП (б) Б Головко (как мы уже упоминали, он вел разбирательство) записку, в которой сообщал:

«По существу дела Одинцовой Нины поясняю следующее:

Отец Одинцовой (имя и отчество не знаю) имел тесную связь с секретарем Минского предательского комитета Ковалевым – «Заславским», часто находился с ним в кругу немцев. Летом 1942 года по сообщениям партизанской разведки Ковалев оказался предателем своего комитета, через которого было арестовано до 150 человек членов КП (б) Б, часть из которых была расстреляна. Осенью 1942 года Одинцова Нина была направлена немецкой разведкой (гестапо) в партизаны со шпионским заданием.» [1, Л. 12]

Подробностей дела в связи с давностью происходивших событий Яковлев не помнил, а потому за деталями отослал адресата к бывшему своему подчиненному – оперуполномоченному НКВД партизанского отряда им. Суворова Гуриновичу Виктору Ивановичу.

Гуринович действительно имел о деле Одинцовой более полное представление. В своем сообщении в ЦК он указывал, что Нина Одинцова, находясь в отряде, собирала сведения о командовании отрядов и бригады, интересовалась предстоящими операциями партизан, о месте и времени их проведения. Все эти обстоятельства вызывали подозрение у командования. Дальше – больше. Во время одного боя против карательной экспедиции немцев в октябре 1942 года, Одинцова, находясь при пулеметном расчете, подавала немцам, наступающим на партизан, условные сигналы. Более того, во время этого боя она пыталась перебежать на сторону немцев, «… бросила шубу, которую ей дала тов. Степанова (Вера Павловна Степанова, находившаяся при бригаде им. Ворошилова член Минского подпольного обкома), но была задержана партизанами.» Имея такие «неоспоримые» материалы и сигналы, изобличающие Одинцову в принадлежности к немецкой разведке, уполномоченный ЦК КП (б) Б Варвашеня, начальник особого отдела бригады им. Ворошилова Яковлев и командование отряда им. Суворова дали санкцию на арест Нины Одинцовой. Следствие вел Гуринович. Он допросил свидетелей-партизан (фамилии которых в момент написания отчета не помнил), а потом и саму Одинцову. В результате, «…личным признанием было установлено, что Одинцова Нина являлась агентом Минского гестапо и имела тесную связь с ложным комитетом КП (б) Б, организованном немецкими разведывательными органами в г. Минске для выявления советского подполья в тылу немцев.» [1, Л. 8 – Л. 9]

Несмотря на очевидную абсурдность большинства обвинений, озвученных Гуриновичем, для восстановления объективной картины произошедшего проанализируем события в их развитии, используя для этого информацию из максимально большого количества имеющихся источников. Помимо обращения Марии Одинцовой в ЦК и записок Яковлева и Гуриновича, это, в первую очередь, показания одного из главных свидетелей и действующих лиц трагедии Марии Батуриной.

19 декабря 1944 года с ней беседовали в Комиссии по составлению хроники Великой Отечественной войны. В Национальном архиве РБ хранится стенограмма этой беседы. Для целей нашего исследования этот документ имеет важное значение, поскольку отражает события по горячим следам, позволяет восстановить некоторую их последовательность, тогда как в других источниках этому не уделяется достаточного внимания.

Война застала Батурину в Друскениках, в июле она пешком добралась до Минска, а осенью 1941 года довоенный сослуживец Николай Герасименко познакомил ее с членом подпольного комитета Никифоровым (Ватиком). До весны – лета 1942 года она выполняла отдельные задания подпольщиков, в основном, по ее же словам – «слушала радио». Летом ее ввели в состав Сталинского подпольного РК (секретарь – Герасименко), а в конце августа отправили в Южную зону Минской области (Слуцкий, Любанский, Копыльский и др. районы) в качестве связной подпольного горкома с действовавшими там партизанами (бригада имени Ворошилова под командованием Филиппа Капусты).

Посылал в «командировку» ее лично Ковалев. Их познакомил на Комаровке незадолго до этого Герасименко; с Ковалевым она пришла на Советскую, 2 (точнее, на Советскую, 4 – напротив Дома Правительства). В этом доме жила семья Одинцовых – знакомые нам Леонтий Ефимович, его жена Мария Тимофеевна и их дочь Нина. Как оказалось, Нина уже бывала в партизанском отряде в Копыльском районе, позже Батурина узнала, что там с ней не стали даже разговаривать, посчитали 17-летнюю девушку ветреной, а им нужен был человек серьезный. Со слов Батуриной получается, что именно ей отводилась главная роль в установлении связи с партизанами, а Нина Одинцова выполняла при ней роль проводника.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.