Александр Трегуб - Воспоминания и рассказы. История семьи Трегубов

Хотелось как-то поддержать солдат, и я решил, что надо хотя бы улучшить их питание. Вообще питание было довольно сытное, но однообразное: каша, макароны, картошка, размороженные мясо и рыба. В то же время мы жили в довольно богатом селе. Поскольку колхозов там еще не было, крестьяне сдавали продналог и жили очень неплохо. Вообще-то жители села и сами могли догадаться как-то подкормить солдат, вынужденных – отчасти по их, жителей, вине – нести нелегкую службу, тем более что наше отношение наше к сельчанам было довольно дружеским, и мы всегда старались не усложнять их жизнь, хотя вполне бы могли это сделать. Так, мы разрешили крестьянам обрабатывать огороды, находившиеся рядом с границей, не очень придирались к въезду и выезду из села. Я всегда разрешал проведение различных мероприятий, к примеру, танцев, которые жители очень любили.

Поскольку сами они ничего не предлагали, то я направил старшину к старосте с просьбой каждый день направлять на заставу 60 свежих яиц, по одному на каждого пограничника. Для села это было совершенно не накладно: может быть, по одному яйцу с двора раз в неделю. Я никак не ожидал, что староста откажет: это, мол, «не положено». Действительно, это было не положено. Но зато мне было вполне положено резко усилить режим на границе.

Обработка огородов у границы, на «нейтральной полосе», была запрещена, резко усилены требования к порядку въезда и выезда из села. Староста решил на это пожаловаться. Надо, наверно, пояснить, что в зоне нашей оккупации действовали два руководящих органа, которые, в общем, не подчинялись друг другу, хотя и были как-то связаны: Группа советских оккупационных войск, которая руководила всеми войсками на территории зоны, и Военная администрация, которая занималась организацией гражданской жизни зоны и которой, в частности, подчинялись мэры городов и старосты сел. Вот в эту администрацию и поехал жаловаться староста. Правда, у него хватило ума не упоминать о нашей просьбе. Он просто пожаловался на то, что выезд из села стал очень затруднительным. Из Военной администрации приехал на заставу какой-то сотрудник в чине майора, чтобы выяснить обстановку. Но я к такому визиту был готов и сказал, что обстановка на границе резко осложнилась, увеличилось число переходов границы, появились в селе незнакомые люди и т. д., и мы вынуждены ужесточить порядок охраны границы. Вмешиваться в военные дела администрация не имела права, так что майор вынужден был передать все сказанное старосте и уехать. На следующий день староста сам пришел на заставу и сообщил, что село решило каждое утро доставлять на заставу 60 яиц. После этого обстановка на границе сразу улучшилась, а весь состав погранзаставы стал ежедневно получать на завтрак по одному свежему яйцу на человека. Труднее было со свежим мясом. Хотелось, чтобы на погранзаставе хотя бы изредка было свежее мясо, но требовать его у жителей села было невозможно. И все же выход был найден. Среди солдат заставы нашелся профессиональный охотник, а в лесах вокруг заставы было довольно много ланей, на которых немцы не могли охотиться, так как у них отобрали и оружие, и лицензии на отстрел. Конечно, лицензий на отстрел у нас тоже не было, но кто на это обращал внимание после войны?

Служба на границе велась хорошо, как правило, замечаний не было. Обычно каждый день мы задерживали нескольких человек – и мужчин, и женщин. Это были жители села, которые ходили в соседние села к родственникам или по делам – демаркационная линия разделила два соседние села, тесно связанные друг с другом. Утром задержанные «нарушители» делали небольшую работу для заставы: женщины, как правило, проводили уборку, мужчины кололи дрова, что-то чинили и т. д. Потом за ними приезжали представители спецслужб, увозили их для Иосиф Трегуб 167 разборки и, как правило, отпускали домой, поскольку это фактически были простые сельчане, за которыми никакого криминала не числилось. Так что на следующий день мы уже встречались с «нарушителями границы». А затем все повторялось.

Иногда по ночам спецслужбы привозили людей, которых нужно было переправить через границу. Это уже были настоящие агенты, которые переправлялись со специальными заданиями. Дружба дружбой, а спецслужбы СССР работали неустанно. Конечно, этих людей мы беспрепятственно пропускали через границу, так как с английской стороны пограничников не было. То есть служба охраны границы у наших союзников была, но она проводилась по довольно странному ритуалу. Часового привозили на машине (!), но как только машина уезжала, часовой приветственно махал нашему часовому рукой и уходил в соседнее село, видимо, в бар или к девушке. Следующая машина привозила нового часового, и все повторялось. Видимо, англичане были убеждены, что охрана демаркационной линии никому не нужна. Конечно, дисциплина в нашей армии была значительно выше, и мы к службе относились очень серьезно: поставленная задача должна быть неукоснительно выполнена.

Очень серьезной была проблема с распорядком того дня, когда солдаты не находились на посту: не могут же люди целый день ничего не делать! При несении обычной солдатской службы такой день был бы заполнен напряженной военной подготовкой и расписан по минутам; именно так мы жили в училище. Но подчинить подобному порядку жизнь на заставе я не мог. Заниматься боевой, строевой и стрелковой подготовкой с фронтовиками, только что окончившими войну (многие из них были награждены орденами и медалями, некоторые имели ранения), которые на следующий день должны были заступать на сутки в караул, было морально и физически невозможно. Я думаю, что любой командир на моем месте тоже бы на такое не решился. Конечно, распорядок дня неуклонно соблюдался. Из занятий я оставил только политическую (куда же без нее!) и физическую подготовку, которую мы постарались сделать более занимательной: оборудовали футбольное поле и волейбольную площадку, проводили соревнования между подразделениями. Но этого оказалось совершенно недостаточно, чтобы заполнить день. Отпускать солдат в увольнение мы не могли: находясь в увольнении, солдат мог бы отправиться только в бар, что было бы совершенно нежелательно. Кинотеатра в селе не было, встречаться с девушками солдат не мог: непонятный язык и менталитет, совершенно чужая страна. Следовало заполнить время каким-нибудь понятным и естественным для солдат занятием.

И такое занятие я придумал, а потом мы его обсудили и приняли на Совете руководства заставой. Так как застава была военным подразделением, выполняющим боевую задачу, то естественной была проблема укрепления обороны. Был создан план, и началось рытье окопов и создание пулеметных гнезд вокруг заставы в направлении возможной атаки со стороны «противника», то есть. в направлении границы. Правда, работу мы не форсировали: во-первых, чтобы не сделать ее слишком утомительной для солдат, а, во-вторых, чтобы растянуть ее на длительный период, поскольку время смены погранзаставы определено не было. В результате мы создали вокруг заставы глубоко эшелонированную оборонительную линию и могли в случае необходимости держать длительную оборону против сильного противника (вот только было неясно, кто этот противник).