Дмитрий Алексеев - Размышления мудреца, пускающего ветры

Подумать только, что на протяжении бессчётного количества многолетий родовая цепочка нового ребёнка не была разрублена ужасными катастрофами и катаклизмами природной среды и постоянными жестокими войнами живого с живым за право существования индивидуального рода!

Подумать только, какое бесчисленное множество подобных цепочек в необозримом прошлом оборвано, и как была мала вероятность уцелеть связи, венцом которой стал именно этот ребёнок!

Но чудо свершилось, осуществлённая мизерная вероятность стала фактом, и мы вправе поздравить ребёнка с полученным подарком.

Однако, подарок ли это?

Не является ли полученное им право жить смысловой противоположностью, а, именно, обязанностью жить?

Думаю, так! Мать передаёт ребёнку долг перед уходящей в глубины вселенной бесконечной вереницей сцепленных существ, заключающийся в обязанности продолжить процесс, начатый и поддерживаемый до этого ими, быть инструментом жизни, «занять место в строю». Какой результат преследует это движение, можно и не понимать, но из непонимания не следует вывод о его бессмысленности.

Непонимание простой истины, что смысл и причина появления каждого из нас: людей, животных, растений, словом, всего живого, состоит в замыкании живого прошлого с живым будущим, что без такого замыкания органическая жизнь, в том числе и разум, не может существовать, многих дезориентирует. Многих не удовлетворяет тот факт, что «ларчик открывается просто». Многие с маниакальным упорством ищут причины, в силу которых Его Высочество, их индивидуальный интеллект, возник из небытия и в небытие растворится. За истину принимается понятие небытия, хотя ни до них, ни после них небытия не было и не будет. Не находя искомого сложного, одни успокаиваются на выводе абсурдности человеческой жизни как, например, Камю. Других примиряют фантастические иллюзии религий.

С мерой доступной мне убедительности я хотел бы назвать жизнь Большим долгом тех, кому повезло родиться перед рождёнными ранее.

Исполнение Большого долга обрастает моралью, традициями и правилами.

Следование моральным принципам, традициям и правилам окрашивается чувством удовлетворения.

Чувство удовлетворения превращает исполнение долга в потребность.

Так и живем…

Изложишь нечто похожее на предыдущую запись и заколдобишься. А уверен ли ты, спрашиваю я себя, что у тебя в голове есть что-либо достойное визуализации?

И вспомнится, по аналогии, анекдот:

В контору ювелира входит посетитель и передает ювелиру небольшой тёмный комочек.

– Скажите, любезный, что это?

Ювелир щупает, нюхает, ковыряет и удивлённо вскидывает брови:

– Да это же кусок говна!

Посетитель удовлетворённо кивает:

– Я и сам так подумал, Откуда у меня в жопе алмазы появятся?

Этот красивый и грустный образ из повести А. Грина «Бегущая по волнам» очаровал меня в юности, когда я был молод и романтически настроен. Необычные поэтические фантазии в прозе покорили меня.

Они резонировали с особым чувством, заключающимся в неизбывной тоске по чуду, в необъяснимом стремлении к иррациональному. Я назвал бы такое чувство ощущением души – будто где-то внутри нас действительно находится душа, безнадёжно стремящаяся полететь в неизвестные просторы и мучающаяся этой безнадёжностью.

Сравнивая жизнь с плаванием мимо берегов несбывшегося, Грин исходит из следующего философского построения: из множества изначально возможных поступков в каждый момент времени человек совершает лишь один, оставляя все другие возможности неосуществлёнными, тем самым превращая их последствия в берега несбывшегося. Несбывшееся привлекает нас обаянием тайны, вызывает грусть потери и воспринимается более привлекательным, чем реалии выбранного пути.

К сожалению, чем дольше продолжается наше плавание, тем больше отпущенного нам разновероятного будущего превращается в исчерпавшее возможности разновероятия прошлое, проходя перед окаменяющими взорами настоящего – подлинной медузы Горгоны.

Чем старше мы становимся, тем чаще думаем о прошлом в сослагательном наклонении: «А если бы тогда…»

Всякие сложности утомляют. Хочется простого.

Один мой приятель всегда повторял: «Будь проще, и люди к тебе потянутся!»

Вспомнил цитату из И. Бабеля («Как это делалось в Одессе»):

«А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях – и ничего больше».

От простоты ловишь кайф.

Хочется быть проще Менделя Крика и подумать только об выпить хорошую стопку водки – и ничего больше…

Когда испытываешь дискомфорт, полезно представить себе, что твои ощущения – одно из бесчисленных повторений человеческих слабостей.

Есть ли, вообще, что-либо новое в том «новом», что ты переживаешь? И как отличить это новое, если оно все-таки есть?

Удивляет самомнение писателей, живописующих события своей жизни и подающих их как некую ценность для других людей. Наверное, в них отсутствует чувство старости своего нового.

Или это крик их одиночества? Страх одиночества, спрятанный в любом человеческом существе, рождает острую потребность в сопереживании, которую это существо надеется удовлетворить, передавая другим своё пережитое, подсмотренное, подслушанное и надуманное.

Поскольку это мой журнал, я прощаю себя за грубость.

Стремление общаться с самим собой на страницах журнала, стремясь получить удовлетворение от такого общения – это действительно онанизм! Ещё хуже, что может возникнуть привыкание.

Конечно, иногда эти страницы может кто-либо посетить…

Понятие «общество», происходящее от слова «общий», относимое к совокупности людей, очевидно, подразумевает наличие чего-то общего у всех собравшихся в эту совокупность. Вспоминаются производные от него: «общественный туалет», «общественная баня», «общежитие», «общепит» и ряд других. Наличие же синонимов «общественный строй» и «государственный строй» заставляют сделать вывод о том, что общество есть не что иное, как множество людей, заключённых в общем государстве.

Несмотря на то, что одни склонны рассматривать своё заключение как отбывание срока в зонах строгого (или не очень строгого – зависит от жизнерадостности индивидуума) режима, другим оно напоминает психиатрическую лечебницу, а третьим пребывание в раю, все они вместе смело могут называть себя «обществом», с чем я и хочу от души их поздравить.