Юрий Русинович - Житие Русиновича Ивана Алексеевича

– Доню, дай мне побыстрей чистое бельё переодеться, я сейчас помирать буду.

Та стала успокаивать:

– Вот ты еще какой молодой, рано о смерти думать.

А тот требует:

– Делай, что тебе говорят.

Она собирает бельё, то ли его, то ли себя успокаивает:

– Ничего не поделаешь, вы прожили такую долгую жизнь…

А он отвечает:

– Что ты, доню! Как в одну дверь вошёл, так в другую и вышел.

Переодели его, и вскоре он затих.

Во время Первой мировой войны в 1915 году казаки при отступлении собрали все население местечка, предложили погрузиться на лошадей и ехать в Россию – в Сибирь. Особенно никто и не сопротивлялся – по слухам, в Сибири было много земли, всем должно было хватить. Доехали до Новониколаевска (Новосибирск), там отец Алексей Яковлевич устроился на работу в железнодорожные мастерские. В начале 20-х годов во время эпидемии он заболел тифом, но выздоровел. Говорят, часто в процессе выздоровления очень хочется поесть квашеной капусты, поел – возвратный тиф и смерть. Нищета была страшная, хоронить покойников было не на что – сжигали. Иван пошел на лесопилку, чтобы набрать стружки. Глядит – кошелек с деньгами. Побежал домой. Сосед говорит: «Это тебе Бог дал на похороны отца». Удалось похоронить по-христиански.

После заключения в 1921 году Рижского мирного договора Западная Белоруссия, в том числе и Нарев, отошла к Польше. Всем, кто приехал оттуда, было предложено вернуться. Уехали старшие братья Яков и Константин, очень хотел ехать с ними и Иван, но сестра не отпустила.

В России остались вчетвером: старшая сестра Анна, Иван, младший брат Антон и Тася. Ивану было 15 лет, перебивались случайными заработками. В частности, он торговал табаком от фабрики китайца Ким Тянь Шу. Одновременно учился на курсах телеграфных надсмотрщиков. После их окончания с сентября 1923 года по апрель 1928 года работал надсмотрщиком телеграфа Новосибирской телефонной станции Западно-Сибирского округа связи. Одновременно учился в школе взрослых повышенного типа. Увлекался сборкой детекторных радиоприемников. Любовь к радиотехнике, радиоаппаратуре у него осталась на всю жизнь.

В 1928 году в его жизни произошли три события, определившие его последующую судьбу: закончил школу, поступил на горный факультет Сибирского технологического института в Томске, на геологоразведочную специальность, и женился.

Почему геология? При поступлении сказали, что в этой области науки очень много литературы. Ивана это устраивало. Женился на Валентине Дмитриевне Михайловой. Отец жены Дмитрий Федорович Михайлов – начальник отдела перевозок Средне-Сибирского отделения связи, мать Клавдия Поликарповна до революции – преподаватель французского языка в гимназии. После революции все учили немецкий, ее знания были не нужны, умерла в 1923 году в возрасте 40 лет – тиф.

В январе 1929 года у Русиновичей родилась дочь Юлия. Вскоре после рождении Юлии родители развелись. В то время в стране была безработица, и если один из членов семьи имел средства к существованию, то второго члена семьи на работу не принимали. Только после этого мама смогла устроиться на работу в столовую. Уже в старшем школьном возрасте мы поняли, почему нас, младших детей, отец называл «байстрюками» – на украинском языке означает – незаконнорожденный. «Формализовали» свои отношения родители только в 1948 году в Старооскольском ЗАГСе. Мама оставалась всю жизнь Михайловой.

Забегая на 10-15 лет вперед, скажу, что в детстве мы испытывали какой-то леденящий душу ужас, связанный с двумя событиями из истории маминой семьи: дедушка мамы по матери был врач, говорили, что он заснул летаргическим сном и был похоронен живым. От мамы мы слышали, в старину среди прочих разных был и такой способ гадания: если в Святочную ночь сесть на церковной паперти, то можно увидеть, как мимо пройдут те, кто должен умереть в этом году. Не могу представить, что подвигло Клавдию Поликарповну (мамину маму) на такое страшное гадание, но на святки 1923 года она ходила на паперть. Пришла и рассказывала, что видела себя. В этом же году умерла.

Валентину Дмитриевну в институт не приняли из-за социального происхождения; много позже она получила среднетехническое образование. На базе горного факультета Сибирского технологического института в 1930 году был создан Сибирский геологоразведочный институт (ныне Томский политехнический университет), его и заканчивает Иван в 1932 году. Для поездки на место работы денег на переезд, как тогда говорили «подъемных», не полагалось. Берут мебель, что была в их комнате в общежитии, перевозят на другой край Томска на базар, продают и покупают билеты до Старого Оскола. Спрашиваю маму: «Как же вы обходной лист подписывали?». Она говорит: «В то время никаких обходных не было – все было на честность». Сейчас читаю «Алмазный мой венец» Валентина Катаева – оказывается, в те времена это был довольно распространенный «номер».

Поскольку предстояла поездка через всю страну, на новое место, да еще с пересадками, а Юле было 3 года и Валентина Дмитриевна была беременна, решили взять поменьше багажа. Зимние вещи оставили у старшей сестры Ивана Алексеевича – Анны Алексеевны в Новосибирске. С тем, чтобы налегке, если останутся в Старом Осколе, ближе к зиме забрать. Перед поездкой за ними выяснилось, что Анна Алексеевна все это отнесла на базар и продала. На зиму пришлось одеваться с нуля. Рассказываю это потому, что много позже я по работе часто бывал в Новосибирске, родители знали, что я у тетки Анны останавливаюсь, и никогда даже намёка не делали, что «новосибирцы» поступили на тот период с ними «не очень хорошо», чтобы не осложнить мои с ними отношения, и вообще относились к этому без злобы, скорее, как к курьезу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.