Август Винниг - Прибалтийский излом (1918–1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности

При всей оправданности критики в адрес германской оккупационной политики шансов исправить ее наследие у Виннига не было вовсе. Он прибыл в Ригу и Ревель слишком поздно, а вплоть до начала ноября 1918 г. необходимости в резкой перемене курса в отношении эстонских и латышских националистов в германских штабах почти никто не ощущал. Не слишком готова была рисковать прямым конфликтом с оккупантами и местная элита – тем более что господствующие позиции в регионе исторически занимали балтийские немцы, не намеренные в большинстве своем допускать формирования национальных государств. Новый эмиссар из Германии никакого «прибалтийского опыта» не имел, опираясь лишь на свою краткосрочную поездку накануне и поначалу не подозревая обо всех нюансах сложившейся за время германской оккупации расстановки сил. Но это не помешало ему «врезаться» в местную политику с места в карьер. У социалиста и бывшего пролетария А. Виннига были неплохие шансы как у посредника, но вплоть до краха кайзеровского режима возможностей для радикального пересмотра прежней политики Германии в Прибалтике он не имел.

Все изменили Ноябрьская революция, крайне быстрое революционное разложение войск 8-й германской армии в Прибалтике, растерянность штабов и беспомощность образовавшихся германских солдатских советов. Только теперь опытнейший партийный функционер оказался на гребне событий, фактически присвоив недостававшие полномочия, ссылаясь на поддержку его пришедших к власти в Берлине однопартийцев. Он стремился (и довольно удачно) стать «прибалтийским Носке», то есть обуздать мятежных солдат, сохранить минимальный порядок и не допустить прорыва к власти ультралевых. Пользуясь флером старого социалиста и статусом депутата еще с довоенных времен, он легко обретал доверие и солдатской массы, и местных социалистов, и дезориентированных штабных офицеров. В достижении главных его целей – сохранения всех тех позиций Германии на Востоке, что еще казалось возможным спасти, недопущения большевизма на Запад и успешной эвакуации военного имущества, сырья и продовольствия с тех территорий, что проигравшим в Великой войне придется покинуть, – независимость Латвии и Эстонии для него была лишь средством, впрочем, как и для прибывших в регион первых британских эмиссаров. Это и характеризует отношения автора этих мемуаров к населению Остзейского края – более чем что бы то ни было.

Август Винниг в латышском и эстонском пространствах публичной истории – по большому счету фигура забвения и умолчания. Однако в научно-популярной литературе и публицистике все же встречаются краткие упоминания о нем, о его деятельности и… о потребительском, если не сказать – цинично-утилитарном отношении к нему, распорядителю реальной власти и денег, пусть и в недолгий период ноября 1918 – февраля 1919 г. В Латвии с его активностью связывают главным образом признание пореволюционным Берлином первого временного правительства Ульманиса. Наиболее показателен, на наш взгляд, пассаж из юбилейного панегирического издания 2012 г., посвященного 135-летию Ульманиса [2] Следует отметить, что богато иллюстрированная книга «Карлису Ульманису 135 лет» подготовлена издательством «Лауку Авизе», специализирующимся на выпуске национал-романтической литературы по истории, в сотрудничестве с Национальным историческим музеем Латвии и политической партией «Крестьянский союз Латвии», которая считает себя преемницей Латышского крестьянского союза под руководством К. Ульманиса. . В нем отмечается следующее:

«Вечером 18 ноября 1918 года К. Ульманис и Г. Земгалс передали официальное сообщение о провозглашении Латвийского государства также и генеральному уполномоченному (бывшему государственному комиссару) в Риге Августу Виннигу (Winnig) (1978–1956). Роль А. Виннига в Риге, несмотря на провозглашение независимого государства, была велика – он был ответственен за остававшиеся на территории Латвии вооруженные силы Германии, более того, ему были доступны также германские финансовые средства. 25 ноября 1918 года было получено официальное согласие министра иностранных дел Германии, в котором сообщалось, что германское правительство признает Народный Совет Латвии и Временное правительство под руководством Ульманиса высшим органом государственной власти до решения мирной конференции по вопросу о будущем Латвии» [3] Kārlim Ulmanim 135. Rīga, 2012.18. lpp. . В этой трактовке попросту не остается места оценке истинной роли А. Виннига и крайне непростых его взаимоотношений с местным полити-кумом. В действительности же расстановка сил и ход событий были намного сложнее.

Винниг в новом для себя качестве проявил себя ловким авантюристом, хорошим переговорщиком, способным на риск харизматическим лидером. Он возглавил борьбу за германские интересы в Прибалтике на самом сложном первом этапе Ноябрьской революции и оставался – с переменным успехом – представителем новых и все менее революционных властей Германии, вплоть до прибытия необходимых для борьбы с большевиками войск и новых командиров. Лишь в феврале 1919 г. А. Винниг смог отправиться на новый и весьма важный для продолжения его борьбы за германское будущее на Востоке пост в Восточную Пруссию. Драконовскими мерами подавив сопротивление ультралевых, опираясь на поддержку фрайкоров и ставшего рейхспрезидентом правого социал-демократа Ф. Эберта, Винниг превратил самую восточную германскую провинцию в бастион немецкого Востока и канал поставок добровольцев и оружия продолжавшим войну в Прибалтике и с большевиками, и с местным населением германским солдатам и офицерам. Резкая критика в СДПГ слишком «поправевшего» однопартийца его давно не смущала. В Восточной Пруссии он рука об руку работал с лидером консерваторов В. Каппом, который готовил попытку антиверсальского мятежа. Сам Винниг еще до предъявления 7 мая 1919 г. шокировавших Германию условий договора упорно надеялся на достижение перемирия с латышским советским правительством Стучки ради совместных действий против Антанты, однако на такие смелые комбинации, кроме самого Виннига, никто не был готов.

Поддержав Капповский путч в марте 1920 г., провалившийся за несколько дней, обер-президент Восточной Пруссии – как и его тайный кумир Г. Носке – лишился своего поста, был исключен из партии и освобожден от профсоюзных должностей. Вот теперь настала пора вновь взяться за перо, хотя в жизни Виннига будет еще немало попыток найти и сплотить вокруг себя тех, кто станет обладателями схожего коктейля националистических и социалистических взглядов. Его флирт с военизированными группировками оказался довольно коротким. Опытный политик быстро и верно оценил перспективы тогда еще только начинавшегося сотрудничества правоконсервативных и националистических группировок с набирающим силу нацизмом. Вернуть себе былое влияние Винниг не смог, но искушению переродиться в борца за будущее Германии под свастикой не поддался. Его прошлые заслуги в Прибалтике гарантировали ему вполне лояльное отношение нацистского режима. Долгое время Виннига вовсе не смущали антисемитские лозунги, к которым он был склонен и сам, отделываясь формальными конформистскими заявлениями и продолжая писательскую карьеру. Однако с годами его взгляды становились все ближе к идеям христианского консерватизма, что в военные годы и привело бывшего социалиста в круги организаторов событий 20 июля 1944 г. Он сумел избежать не только заключения, но и ареста гестапо, благополучно покинул будущую советскую зону оккупации, стал одним из основателей ХДС и даже удостоился в 1955 г. высокой правительственной награды ФРГ. Правительство Аденауэра не было заинтересовано в дотошной денацификации еще и этой неоднозначной в политическом отношении фигуры. Август Винниг, продолжавший литературный труд до последних своих дней, скончался в 1956 г.