Юрий Пернатьев - Тайны и загадки Николы Теслы

В такой благотворной атмосфере взрослел и набирался ума юный Тесла. Можно определенно сказать, что годы детства, проведенные в любящей семье, среди чудесной природы, оставили неизгладимый след в душе будущего ученого. Впоследствии воспоминания детства, картины жизни гордого народа, с исключительной стойкостью переносившего все превратности судьбы, не раз вдохновляли Николу, помогая в преодолении жизненных трудностей.

Между тем пришло время продолжать учебу в высшем реальном училище, и в 1870 году, в возрасте 14 лет, Тесла переехал в город Карловац (тогда он назывался Карлштадт). Поступив в училище, он поселился у своих близких родственников: у тетки Станки, сестры отца, и ее мужа, полковника Бранковича, которого Тесла уважительно и шутливо называл старым воякой.

Юноша изучал языки и математику, но в то же время задумывался и о том, чему посвятить свою жизнь, какую выбрать в ней дорогу. Родители, особенно отец, желали видеть его священником, но Николу при одной мысли о таком выборе охватывало смятение. «Эта перспектива, как черная туча, висела надо мною», – вспоминал он позже. Юноша все чаще склонялся к собственному выбору, связанному с изобретательством, особенно в области электричества. Случай с черной кошкой с искрами на спине не давал ему покоя: разве человек не может приручить эту таинственную энергию?

В Карловаце у него несколько раз происходили приступы какой-то загадочной болезни. Тесла считал, что это была малярия. Вполне возможно – город окружали болота, кишащие комарами. Тесла в огромных количествах поглощал хинин, но это не всегда спасало. К тому же кормили его у родственников довольно скудно: тетя считала, что есть досыта такому худому и болезненному юноше, каким был тогда Никола, слишком вредно. Муж ее, дядя Николы, пытался тайком подкармливать его, но эти добрые поползновения всячески пресекались властолюбивой и неуступчивой теткой. Причем вовсе не из жадности.

Никола вспоминал: «Меня кормили, как канарейку. Вся еда была высшего класса и вкусно приготовлена, но на тысячу процентов отставала по количеству. Ломтики ветчины, нарезанные тетей, напоминали папиросную бумагу. Когда полковник, бывало, клал на мою тарелку что-то существенное, она обычно быстро убирала это и взволнованно говорила ему: “Осторожно, у Ники очень тонкая натура”. Обладая ненасытным аппетитом, я испытывал танталовы муки. Зато жил в атмосфере утонченности и художественного вкуса, что было совершенно необычно в то время и в тех условиях».

Как ни удивительно, но именно желанием притупить постоянное чувство голода Тесла объясняет свои усиленные занятия в Карловаце. И ему действительно удалось закончить четырехлетний курс обучения за три года, получив в итоге степень бакалавра. После окончания высшего реального училища юноше предстояло решить вопрос о выборе профессии. Сам Никола считал лучшей в мире специальность инженера-электрика. Однако его намерение продолжать учение в Высшей технической школе встретило резкое неприятие отца, который, как уже говорилось, мечтал видеть сына священником. К счастью, все завершилось благополучно.

Вот как рассказывал об этом сам Тесла: «Получив аттестат зрелости, я оказался на распутье. Должен ли я ослушаться отца, проигнорировать полные любви пожелания матери или подчиниться судьбе? Эта мысль угнетала меня, и в будущее я смотрел со страхом».

И судьба словно бы подтвердила его опасения: приехав домой к родным, Никола сразу же заразился холерой, которую переносил очень тяжело. «…Во время болезни, когда все думали, что я умираю, в комнату стремительно вошел мой отец, чтобы поддержать меня такими словами: “Ты поправишься”. Как сейчас вижу его мертвенно-бледное лицо, когда он пытался ободрить меня тоном, противоречащим его заверениям. “Может быть, – ответил я, – мне и удастся поправиться, если ты позволишь мне изучать инженерное дело”. “Ты поступишь в лучшее учебное заведение в Европе”, – ответил он торжественно, и я понял, что он это сделает. С моей души спал тяжкий груз. Но утешение могло прийти слишком поздно, если бы меня удивительным образом не вылечила одна старая женщина с помощью отвара из бобов. В этом не было силы внушения или таинственного воздействия. Средство от болезни было в полном смысле целебным, героическим, если не отчаянным, но оно возымело действие…»

Правда, не обошлось и без последствий: после мучительной болезни у Теслы появился маниакальный страх перед возможностью снова подцепить какую-нибудь инфекцию. Он стал чаще мыть руки. Заметив муху, ползающую по столу, требовал замены всех блюд. На протяжении всей жизни Тесла оставался мнительным и болезненно брезгливым, что особенно проявлялось в периоды его материального благополучия. Вообще, все недуги Николы Теслы, несомненно, имели характер редких аллергических заболеваний, связанных с повышенной реакцией органов чувств на внешние раздражители, что, безусловно, наложило отпечаток на весь образ его жизни.

Другая странность, которая обнаружилась после болезни, заключалась в том, что Тесла стал регулярно видеть вспышки света и образы, которые заменяли реальные объекты и в какой-то мере отвлекали от постоянных внутренних размышлений. Причем эти образы предметов и бытовых сцен были весьма реалистичны, однако Тесла утверждал, что он вполне четко отличал их от воображаемых. Объясняя происходившее с ним, он называл эти приступы видениями того, чему он был свидетелем ранее: некие события волновали его, а затем вдруг вновь представали перед ним, совершенно правдоподобные и неотступные даже тогда, когда он пытался избавиться от них.

«В желании освободиться я, таким образом, постоянно искал новых видений и вскоре исчерпал знакомые мне картины из дома и из ближайшего окружения. После того как я неоднократно прибегал к этим ментальным упражнениям, пытаясь отогнать все свои призраки, я заметил, что “обычная жизнь” терпит поражение, реальность призраков становится все вернее. Затем я инстинктивно начал совершать экскурсы за пределы моего маленького мира, в котором жил, и вскоре увидел новые сцены. Вначале они были довольно туманны и убегали при попытке сосредоточиться на них, но вскоре мне удалось их задержать. Они приобретали силу и ясность и, наконец, сделались конкретными, как и подлинные предметы. Вскоре я обнаружил, что лучше всего чувствую себя тогда, когда расслабляюсь и позволяю, чтобы само воображение влекло меня все дальше и дальше. Постоянно у меня возникали новые впечатления, и так начались мои ментальные путешествия. Каждую ночь, а иногда и днем, я, оставшись наедине с собой, отправлялся в эти путешествия – в неведомые места, города и страны, жил там, встречал людей, создавал знакомства и завязывал дружбу, и, каким бы невероятным это ни казалось, но остается фактом, что они были столь же дороги мне, как и моя семья; и все эти иные миры были столь же интенсивны в своих проявлениях…»