Array Сборник - Я играл в футбол с пеленок. Книга о Владимире Казаченке

Мне тогда, в 1964 году, двенадцатый год шел, я все время проводил во дворе. Помню, иду по улице – мне навстречу бегут: «Там команду собирают!» И возле гастронома, за вечерней школой, мы с ребятами играли, а Плуцинский наблюдал за нами. Приглянулись ему два пацана с нашего двора. Одного из них звали Саша, по прозвищу Карандаш, за соответствующий рост, а вторым счастливчиком оказался я. Выиграли, Плуцинский взял в команду…

Это был мой первый шаг в организованный футбол. Мы даже вскоре на сбор поехали, о чем я тогда и мечтать не мог, да и вообще толком ни о чем таком не слыхивал. Все, как я говорил, само собой получилось, двору нашему спасибо. Так я стал участником первого розыгрыша «Кожаного мяча», а осенью был набор в футбольную секцию Ижорского завода. Вообще-то набор был в хоккейную секцию. Но мы все играли и в футбол, и в хоккей с шайбой, в зависимости от времени года. Я и пошел записываться в хоккей. Набирал ребят Сергей Иванович Сальников, выступавший в свое время за ленинградский СКА. Ну, зиму отыграли в хоккей, а весной, как и положено было, мягко перешли на футбольное поле. Сальников и хоккею нас учил, и футболу.

В «Ижорец» меня позвали, когда мне было одиннадцать лет, а с двенадцати я уже участвовал в официальных играх. Летом – футбол, зимой – хоккей. В межсезонье играл за команду Ижорского завода в волейбол.

Я в команде Ижорского завода участвовал в первенстве города по многим видам спорта, а в волейболе даже стал кандидатом в мастера спорта, как-то мы заняли третье место в чемпионате Ленинграда среди взрослых, где участвовал «Автомобилист» с Платоновым и Зайцевым, и мы там не потерялись.

Ребята моего года рождения, да и старше, процентов на девяносто были универсалами. Лешка Стрепетов, который позже играл за «Зенит», в хоккее в юности вообще считался суперзвездой. В «Ижорце» тренеры Сергей Сальников, Анатолий Горевалов и Евгений Тятьков возились с нами без всяких перерывов на каникулы. Мы постоянно были при деле.

И ребята у нас были хорошие, дружные. Человек семь-восемь – все с одного двора. Мы тогда где только ни тренировались, даже в соседнем лесу – там хорошее травяное поле было. Футбольные тренировки тогда были в основном игровые, так что занимались в охотку.

После второго класса я перешел в 398-ю школу, тоже у нас известную. Раньше она была женской гимназией. В той школе физкультура в почете была, самый любимый предмет. У нас был очень хороший учитель физкультуры, Павел Григорьевич. Он учил нас азам очень многих видов спорта.

Занятия в школе начинались в девять часов, а в шесть мы с пацанами уже в окошко к дворнику стучались, чтобы в школу впустил: в школьном коридоре стояли два стола для настольного тенниса, очередь к ним на переменке была несусветная, так что мы в теннис с утра играли.

Физкультура в школе – это был праздник, когда кто-то из сверстников из других школ хвастался, что прогуливает уроки, мы его не понимали. На школьных соревнованиях вручали грамоты, медали. На уроках физкультуры нас вели от простого к сложному, методически грамотно, я это вспомнил позже, когда уже сам стал тренером.

Спорт в те времена многих пацанов от опасной дорожки отвел. У нас двор был большой, домов шесть, а ребят рождалось немного. 1952 года рождения – тех еще побольше, а 1945, 1946, 1947 годов – маловато. И попробуй отыщи среди старших, кому 14–17 лет, целого и невредимого – все раненые, покалеченные. Тогда ведь на два километра от Колпино отойди – залежи боеприпасов, хоть горстями собирай. Туда прямо мальчишеские паломничества совершались – собирали патроны, гранаты, взрывали всё это. Это называлось «трофейничать».

В итоге у кого палец оторван, у кого вся рука или нога.

Меня Бог миловал: один раз сходил, весь взрывной процесс в какой-то канаве-окопе пролежал. Ну не заинтересовало это меня. Я больше в спорт, в футбол…

Колпинские футбольные команды были своеобразные. Мастерства и умения у нас было не очень много, но характера – не занимать. А в игре как: если с характером туго, то и мастерство против тебя сыграет.

Есть такое понятие – «дух». «Командный дух», например. У колпинцев был дух. Такой, что на домашние матчи к нам просто боялись приезжать. Потому что у нас так: если и не обыграем, так побьем. Хоть в чем-то надо было одержать победу.

Не могу сказать, что мы, футболисты, были в своем районе такими уж звездами: Колпино тогда было маленьким, так что и без всякой славы полгорода тебя знало, и ты знал полгорода. Идешь по проспекту Ленина и почти про каждого встречного парня можешь сказать: в какой школе учится, каким видом спорта занимается.

Помню, мне лет 15–16 было, нам с несколькими друзьями разрешили играть на первенство Ижорского завода – тем, у кого родители на заводе работают. Я за цех, в котором мама трудилась, и играл. Когда в первый раз играли на первенство завода, тысячи три на трибунах точно было. А если считать по количеству выписанного спирта «на празднование»… Завод выписал двадцать литров спирта, чтобы команды могли с болельщиками отметить после финала. Немыслимое количество.

Кстати, и я на Ижорском заводе работал – после школы, когда в институт не поступил. В «закрытом» цехе, где мама работала, сделали участок, совсем уж секретный. Вот там я сначала учеником слесаря, а потом слесарем и работал. Но недолго, всего год. Потом меня пригласили в «Зенит». Помню, надо ехать за границу, а у меня «секретность», меня не выпускают. Тогда парторг и комсомольский секретарь завода поручились за меня. Только благодаря их заступничеству меня и выпустили.

Тогда в Ленинграде было пять-шесть равных добротных команд. У всех почти одинаковые условия для подготовки, но у каждой своя изюминка. В Колпино никому, даже лучшим, не было просто. Это такой маленький островок со своими устоями и правилами, да и болельщиков всегда много на «Ижорец» приходило, их поддержка сказывалась. Практически все работали на заводе и были в курсе спортивной жизни. Например, моя мама приходила в цех, а ей сразу: «Накрути-ка Вовке хвост! Что это они вчера так плохо играли?!» Проиграть дома на глазах у родных и знакомых было унижением, поэтому, если в чем-то и уступали сопернику, все равно бились за победу до последних сил. Костьми ложились. Естественно, такой подход формировал характер. Еще сто́ит добавить, что наш старший тренер Евгений Тятьков категорически не любил проигрывать. Никто не любит, но он не воспринимал тех, кто не сделал для успеха все, что мог. Поэтому – да, все выходили на игры с нами с опаской, знали, что предстоит бой.

На матчах первенства города трибуны всегда были заполнены до отказа. Свободных мест никогда не оставалось, и мы, мальчишки, усаживались прямо на траве. На центральной трибуне располагался заводской духовой оркестр, игравший марш, когда команды выходили на поле. Было ощущение праздника. Много лет спустя на «Петровском», когда там играл «Зенит», я испытывал схожие чувства: небольшой стадион, но всегда много людей, и обстановка неравнодушия.