Сергей Ерёмин - Пицца МОСГУГ. Иронический роман

Да, Крым! Меня осенило, наконец, что так долго мучило, свербило настойчиво! Вот оно – несоответствие! Я ещё некоторое время сомневался, может быть, опечатка или типографский ляп? Но вспомнив об услышанных свидетельствах и увиденных материалах о нравах тех лет, отринул от себя подобные подозрения. Не могло в те годы случиться нечто подобное! Что же меня так всколыхнуло?

В географическом атласе 1952 года, на его страничке административно – территориального деления нашей страны полуостров Крым был окрашен в розовый оттенок Краснодарского края и имел приписку РСФСР! На более современной карте, которой я так гордился, Крым был замазан зелёным цветом УССР. Где ошибка?

Позвал отца и от него услышал коротенький, но колоритный рассказ о Никите Хрущёве – козле, который всегда предавал Россию, а в этот раз превзошёл самого себя, взял и с «барского плеча» подарил Крым своей любимице – Украине. Кстати, в этот знаменательный вечер я впервые услышал слово «Россия» и узнал, что оно значит.

Я ничего из сказанного в этот вечер не понял, но для солидности задал несколько интересующих меня вопросов. Например, поинтересовался, почему ради дружбы с Японией нельзя ей тоже «подарить» острова, на которые она так отчаянно претендует и всё никак не может заполучить. Их же даже, вот на такой большой карте, как наша, рассмотреть невозможно. Что, СССР – жмот, такой незаметный пустяк отдать? Ради дружбы же… И опять в ответ услышал гневную тираду о том, что разбрасываться добром, которое наши предки так обильно полили своей кровью, очень нехорошо. И нельзя по политической карте мира, даже такой большой и подробной, судить о реальном значении той или иной точки на настоящей местности. Это, как геологу выдать контурную карту и отправить в тайгу на разведку. Добраться до нужного пункта он не сможет, зато «открытых» им месторождений наотмечает вволю. Получится полнейшая туфта при красивой картинке.

Помнится, что я долго не мог успокоиться от осознания несправедливости окружающего нас мира (с проявлениями такой несправедливости я сталкивался часто и всегда подолгу не мог успокоиться). Одни сложнейшие, как мне казалось, проблемы решаются в мгновение ока, без видимого напряжения. Десятилетиями не могли решить, а тут – раз и готово! Другие, наоборот, элементарные и пустяковые усложняются, как мне тоже казалось. Решение их специально затягивается, неимоверно усложняется, обременяется глупыми и притянутыми за уши условиями…

Всё это мне было непонятно, страшно интересно, но было уже поздно, и я отвернулся к стенке с картой и мгновенно заснул. А про «политический» разговор с отцом до поры до времени забыл…

Долго я хранил «сталинские» атласы… Сберёг при переезде, аккуратно сложив в специально купленную для этой цели папочку. В новой квартире нашёл для этой папочки своё место на полочке и хранил, как зеницу ока. Долго она хранилась – до Путина. Со временем, конечно, появились другие заботы, и вылетела из головы мысленная забота об этой «раритетной и почти антикварной» стопке атласов с картами… Короче, столько лет пылинки сдувал – сдувал, а сунулся недавно, всё обыскал – пропала куда-то эта самая дорогая для памяти папка со всем её содержимым…

По причинам, вполне простительным и объяснимым, мне неизвестно, кто из нас заселился в наш сказочный теремок первым. Или мы – «мышки-норушки», или «лягушка-квакушка» со второго этажа. Во всяком случае, всё своё проживание в нашей «вставке» я ассоциирую исключительно с неизменным присутствием над нашими головами этого жильца и его овчарки. Они были всегда. И когда мы переезжали, он всё ещё оставался.

Для меня он был олицетворением этого дома, его дух, привидение – хранитель. Я не удивлюсь, если во время второго пришествия выяснится, что кроме нас его никто больше не видел, и мы жили бок о бок с самым настоящим призраком. Конечно же, всё гораздо прозаичнее и никакой он не бестелесный дух, а обыкновенный пенсионер с собакой, который органично вписался в нашу хибарку. Наш сосед и наш дом были созданы друг для друга, их (в моём воображении) невозможно представить по отдельности. Каждому из них явно будет не хватать своей половинки.

Как его звали? Для меня он – дядя Боря. Насколько это утверждение справедливо, проверить невозможно, да и не нужно. Пусть останется дядей Борей… Главное – он идеальный сосед, которого никогда не слышно, но при любой первой надобности он всегда рядом и готов помочь всем, чем только сможет.

Это был высокий, сухопарый старикан, склонный к уединённому образу жизни. Мне почему-то сегодня кажется, что ему было лет триста, но выглядел он на шестьдесят пять. Великолепный образчик ленинградского интеллигента. Именно таким я всегда представлял коренного жителя Ленинграда. Бледного и худого, с умными глазами и длинными пальцами. Он бы более органично смотрелся на набережной Фонтанки, а не у нас на Кузнецком мосту. Чувствовалось в нём что-то морское… и пиратское. Такой собирательный образ пирата – интеллигента в отставке. Наверное, надоела ему морская беспокойная жизнь, и решил он перебраться в Москву на… дожитие. В тельняшке я его не видел и якорей на предплечьях тоже, но что-то такое ощущалось… Да, нет… Скорее всего, почудилось… В нашем доме всегда что-то чудится, мерещится…

Если подытожить, то дядя Боря – замечательный сосед и живчик, не утомляющий окружающих своей активностью. Это очень ценное качество для единственного соседа на нашем изолированном от океана большого города «островке»!

Помню только два случая нашего с ним непосредственного общения. И оба оставили самое неизгладимое впечатление! И чем дальше убегает время от тех событий, тем явственней проявляется глубочайшее влияние, которое они оказали на меня. Не всегда очевидно, что это последствия именно тех эпизодов…

Но я-то знаю, ничего не проходит бесследно, особенно, если оно заложено в таком возрасте. Ты сам уже и забыл давно, а проходит много-много лет, буднично реагируешь на текущее событие, а в голове всплывает с отчётливым и очень даже громким «всплеском» – да, это – то самое! Ты поступил именно так, а не иначе только по одной причине – твои детские переживания оказались сильнее нынешнего благоразумия. И удивляешься в неподдельном волнении от столь неожиданного «открытия». Интересно, а какие ещё «скрытые демоны» обитают в моём сознании и ждут момента, чтобы вылезти наружу со словами: «Приве-е-ет! А мы с тобой были всю твою жизнь и, вот, решили напомнить тебе, что ты не „одинок“! Что-то ты не очень нам рад? Удивление, похожее на испуг…»

А как себя вести в такой ситуации!? Усугублять и без того непростое положение, в котором взрослый человек реагирует на сложившиеся обстоятельства рефлексами маленького мальчика, и вступить во внутренний «диалог» со своими вновь обретёнными старыми «друзьями»? Со стороны такой «диспут», однозначно, будет выглядеть, как громкая заявка на скорейшую госпитализацию в смирительной рубашке!