Сборник - Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки

На основе множества автобиографий и интервью бывших узников я могу заключить, что выживание – это сочетание удачи, судьбы и духовной силы, позволяющей не сдаться. В большинстве рассказов, поведанных лично мне или хранящихся в архивах, история восстания и побега переплетается с тем периодом, который наступил потом, когда бывшие узники были в бегах и затем оказались в безопасности. Всё, что написано о Собиборе, следует читать, держа в голове, что «объектив» разбит множеством личных точек зрения. Люди, описавшие лагерь, могли смотреть только через призму того, что случилось с ними после восстания, а мы в свою очередь знаем, что та часть истории, которую они рассказали, отныне часть повести других выживших и исторических исследований. Не существует аутентичной истории о Собиборе, и давайте не забывать – никто из заключённых не знал, что происходит на его обширной территории, доступ во многие места был запрещён, и немцы старались сохранить в секрете массовые убийства. Поэтому любые описания лагеря обречены быть частичными, к ним присоединяются другие истории, и любой, кто использует эти истории должен понимать, что воссоздать полную картину невозможно. Однако на этой основе мы все же способны выработать общее представления.

Сила Печерского не подлежит сомнению; удивительная история о его силе и спасении была пересказана много раз. Мы должны восхищаться тем, как ему удалось осуществить столь дерзкий замысел всего за двадцать два дня. Ранее, описывая злоключения Печерского в концлагере в Минске, я задавалась вопросом, как он смог выжить, но еще более весомым доказательством невероятной силы духа стало то, что в Собиборе он оставался начеку и развил бурную деятельность.

Что касается прибытия Печерского и начального периода его нахождения в лагере, я полагалась в основном на два описания очевидцев. Первое можно найти в упомянутом ранее сборнике свидетельств выживших в Собиборе, рассказанных историку Холокоста Мириам Нович и опубликованных в 1980 г. [44] Novich M. Sobibor, Martyrdom and Revolt. New York, 1980. . Мой второй источник – это сделанный в 1956 г. перевод на голландский язык одних из воспоминаний Печерского, [45] Вероятно речь идет о брошюре А.А. Печерского, изданной на идише в 1946 г. в Москве. Прим. ред. которые еще в 1952 г. были на польский язык переведены Институтом еврейской истории (далее «документ 1952 г.») [46] Rijksinstituut voor Oorlogsdocumentatie. Report for the Jewish Historical Institute Warshau, January-June 1952. . Голландский переводчик этих показаний отметил, что это свидетельство, вероятно, единственный источник информации о Собиборе того времени, помимо депортационных списков Красного Креста [47] Nederlands instituut voor oorlogsdocumentatie (Netherlands instuitute for War Documentation, NIOD). Dossier 804. .

Однако восстание было освещено в 1943 г. в подпольной газете «Голос Варшавы» [48] Voice of Warsaw. 1943. 16 Nov. Публикация Варшавского комитета польской рабочей партии (No. 73/82, 16 Nov. 1943), информация о восстании евреев Собиборе, в которой также указывается, что ликвидация лагеря осуществляется очень быстро. Оригинал печатного экземпляра помещен штампом Яд Вашем и имеет номер M-141, file 191 20. . Время от времени я натыкалась на неопубликованные воспоминания А.А. Печерского 1972 г., некоторые другие написанные им записки и свидетельские показания, как, например, те, что он давал заочно, когда выступал свидетелем в тех иных процессах 1960–1970-х гг. Ему пришлось давать показания в Москве ввиду запрета покидать СССР. Итоговый документ подвергся жёсткой цензуре со стороны КГБ [49] Protocol Witness Statement, 17.07.1974, авторизованный перевод с русского на немецкий, доступен: Netherlands Institute for War Documentations: collection Jules Schelvis, nr. 804. .

Наиболее подробное раннее описание Собибора сделали на русском языке Павел Григорьевич Антокольский (1896–1978) и Вениамин Александрович Каверин (1902–1989). Текст был опубликован в России, стал широко известным и вызвал массу споров. Гораздо позже он был перепечатан в «Чёрной книге» и стал доступен англоязычным читателям [50] Ehrenburd I., Grossman V. The Complete Black Book of Russian Jewry / trans. and ed. David Patterson. New Brunswick, London, 2002. P. 487–500, . Антокольскому принесли известность его работы о трагедии евреев во время Холокоста. Он стал лёгкой мишенью для более поздних антисемитских выпадов, когда, согласно доминирующей идеологии, существовала только антифашистская борьба с нацистами, а пристальное внимание к евреям признавалось нежелательным. Все, кто страдал или сражался, были объединены под единым названием «советские граждане», и особый статус религиозных или культурных меньшинств не принимался политикой того времени. В ходе кампании по борьбе с космополитизмом, стартовавшей после 1948 г., Антокольскому предъявили обвинение в сионизме и буржуазный национализме.

Одним из важных источников для «Чёрной книги» стали показания Зельмы, которая встретила своего будущего мужа Хаима Энгеля в лагере. Он был родом из Польши, она из Голландии, и вместе они стали известной парой среди выживших в Собиборе. Сельма работала на складе, где сортировали, чистили и отправляли в Германию вещи из багажа жертв [51] Liempt A. De vrouw die Sobibor overleefde. Laren, 2010. См. также: Walsh A., Wijnberg Engel S. Dancing Trough Darkness: The Inspiring Story of Nazi Death Camp Survivors, Chaim and Selma Engel. Portland, ME, 2012. . Когда я брала у нее интервью в 2010 г., мы долго говорили об эмоциональном грузе такой работы. Она сортировала детские вещи, находила украшения, письма, дневники. Она знала, что люди, которым принадлежали эти вещи, убиты, отчего она всегда пребывала в подавленном состоянии. Для меня было честью встретиться с ней снова в 2011 г. Она была одной из тех, кто дал интервью для моего проекта «Длинная тень Собибора», реализованного при поддержке Фонда Собибора в Голландии. Вайнберг и Энгель сбежали из лагеря вместе и пережили долгий путь, закончившийся в Нью-Джерси. Энгель входил в центральную группу, планировавшую восстание, и он защищал Зельму во время побега.

Сначала выжившие буквально жаждали рассказать миру о том, что пережили, потому что, как и узники других лагерей, верили, что свидетельство – единственный способ поведать всем, что там происходило. Самый ранний рассказ Зельмы Вайнберг-Энгель о том, что происходило в Собиборе, был опубликован 22 сентября 1944 г. в Amigo di Curacao , газете, публикуемой в голландской колонии в Вест-Индии. Эта публикация предшествует освобождению Голландии в мае 1945 г. Другое раннее признание, на котором основывается «Чёрная книга», было сделано Бером (Довом) Моисеевичем Фрайбергом в 1946 г [52] Freiberg D. To Survive Sobibor. Jerusalem, 1998. Я использовала английский перевод 2007 г. YIVO, New York. Julian Hirszhaut. RG 104. Series I | Sobibor. 1945 (or maybe 1944). 25 July. . Эти два свидетельства – самые ранние по времени. Описания Фрайберга очень натуралистичные, как если бы он верил, что, только рассказывая в таком стиле, он сможет убедить своих читателей. Например, он вспоминает: «Гестаповцы в лагере часто пинали детей и раскалывали им черепа. Они натравливали собак на беззащитных, и эти собаки были натасканы рвать людей на части» [53] Ehrenburd I., Grossman V. Ibid. P. 489. .