Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 9. Часть 13. Новые горизонты. Часть 14. Научная дипломатия

На обратном пути тумана уже не было, мы наконец увидели северокорейский берег пограничной реки, а также огромные белые массивы городов-спутников и обработанные фермерами поля под Сеулом.

В следующее утро за нами заехал господин Кан из «Тэхан мэиль» и повез в аэропорт. Рассказал по дороге историю своей жизни. В 1945 году родился на Севере, в 1951 году с родителями бежал на Юг. Сестра (1944 года рождения) осталась на Севере с бабушкой. Что с ней сталось, не знает. Лучше не интересоваться, а то сестру в КНДР посадят, а его в РК уволят с работы. Иногда, раз в три года, посещает парк Имджингак, поминает северокорейских родичей.

При прилете в Шереметьево, как обычно, не обошлось без нервотрепки. Два часа ждали багаж у транспортеров, куда свалили чемоданы со всех рейсов подряд – Лондон, Венеция, Тель-Авив. Пассажиры, расталкивая друг друга локтями, выуживали свои пожитки.

Кроме корейского наши международные связи развивались и на других направлениях. Продолжали, в частности, сотрудничать с различными американскими организациями: провели очередные семинары с «РЭНД корпорейшн» по Северной Корее, обсуждали с советниками сенатора Нанна тему расширения НАТО на Восток. Профессор Комбс, представлявший сенатора, пошутил в своем выступлении в Дипакадемии: первая половина американцев не знает, что такое НАТО, а вторая, «более просвещенная», полагает, что в Североатлантическом альянсе состоит Россия, а Соединенные Штаты – нет.

В мае 1997 года Москву опять посетил автор нашумевшей теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтон. Посольство США организовало встречу профессора с представителями научно-политических кругов России. За обедом Хантингтон произнес коронную речь о столкновении цивилизаций, «звезды» нашей политологии вступили с ним в спор. Некоторые выражались так, что я толком не понял, что они хотели сказать.

Мы устроили в ДА коктейль в честь Хантингтона и его помощника Майкла Дэша. Наташа произнесла комплиментарный тост. Сказала, что гордимся дружбой с профессором Ханингтоном и надеемся на ее вечный характер, несмотря на то обстоятельство, что мы принадлежим к разным цивилизациям, которым, согласно теории Хантингтона, положено сталкиваться.

По поводу помощника Хантингтона доктора Дэша Наташа отметила, что у него ум философа и фигура «звезды» американского футбола. Похвалила Майкла за правильный выбор учителя. Лучшего, чем Хантингтон, не найдешь. Уверена, сказала в заключение, что пять или десять лет спустя на весь мир прославится имя Дэша и нам с завистью будут говорить: «О, Вы знаете того знаменитого профессора Дэша, который написал книгу “Вечный мир среди цивилизаций»!».

Полезные связи были установлены с Институтом международных исследований Стэнфордского университета. Институт за свой счет принял на шестимесячную стажировку несколько молодых сотрудников Дипакадемии. Мы провели с Институтом ряд совместных научных форумов. Главным «мотором» этих контактов был Энди Качинс, который, по его словам, написал в прошлом диссертацию о советско-китайских отношениях, базируясь в основном на наших с Наташей публикациях.

Была продолжена работа по поиску архивных материалов для российско-американской комиссии по военнопленным и пропавшим без вести в Корейской войне. В рамках этой работы я познакомился с военным атташе США генералом Клотцем. Как-то посетовал ему, что американские спецслужбы поместили меня в черный список, подозревают в связях с российской и даже северокорейской разведками. Испытываю большие трудности с получением американской визы, страдает моя репутация ученого среди американских коллег.

Выслушав меня, генерал Клотц заверил:

– Несмотря на то, что Вы рассказали, я продолжаю относиться к Вам с симпатией.

– Дело не в отношении, прошу Вас посодействовать устранению меня из этого дурацкого черного списка. Иначе напишу письмо президенту Клинтону с предложением не тратить зря государственные средства на содержание бездарных спецслужб, неспособных отличить черное от белого. Считать скромного научного работника в Москве шефом северокорейской разведки! И это при том, что я, во-первых, не владею корейским языком, а во-вторых, числюсь в КНДР персоной нон грата из-за критических статей в адрес их вождей, Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира.

Генерал так ничего мне и не пообещал и лишь предостерег:

– Писать Клинтону не советую. Тогда уж американские спецслужбы заимеют на Вас зуб на все времена.

Эту же тему я поднимал в беседах с другими знакомыми из Пентагона, а также из Госдепартамента и прочих федеральных ведомств США. Собеседники сочувствовали, но помогать не спешили. Видимо, и не могли, и верили своим спецслужбам больше, чем мне.

Весной 1998 года за океан засобирался Кашлев. Перед самым отъездом заявил, что желает прихватить с собой наши работы по российско-американским отношениям. Таковых в наличии не оказалось, и ректор потребовал срочно отпечатать в типографии весьма убогую рукопись одного сотрудника ДА. Печатали ее в авральном режиме, поэтому обошлась брошюра в копеечку, тем более что по велению Кашлева ее снабдили дорогой обложкой.

Я пытался убедить шефа, что никому в США эта брошюра на русском языке не нужна. Он злился, а когда вернулся, признал – впечатлять брошюрой оказалось некого, руководители вузов Кашлева не принимали. Он долго вслух завидовал американским коллегам: президенты университетов, мол, гребут деньги лопатами и при этом ничего не делают, живут в свое удовольствие.

Развивались контакты Дипакадемии с японцами, учеными из различных университетов и исследовательских центров. В своем большинстве они производили хорошее впечатление эрудицией, умом, пониманием российских реалий.

Особо запомнились супруги Хакамада, оба русисты, в 1960-х годах обучались в аспирантуре МГУ. Он – сводный брат нашего политика Ирины Хакамады. Профессор Хакамада выступил в ИАМПе с любопытной лекцией о специфике российской экономики. Согласно Хакамаде, в России утвердился не рыночный, а базарный капитализм. На базар несут товар случайные люди, они не заботятся о репутации, приобретении постоянных клиентов. Сбыл любой товар, в том числе и бракованный, – и с глаз долой, без забот о будущем. Удастся ли нам цивилизоваться, превратить базар в рынок? Хакамада ответ на сей вопрос не давал.

Позднее, в начале XXI века, мы несколько разочаровались в Хакамаде. Он подверг критике президента Путина за то, что тот не поддержал американскую операцию в Ираке. Испугался, мол, нажима со стороны антизападников-экстремистов. Мы пытались растолковать Хакамаде, что линия Путина отражает и его собственные взгляды, и взгляды всей нашей элиты, да и общества в целом. Для России было бы противоестественно поддержать немотивированное нападение недавнего противника в холодной войне на суверенное государство, традиционно дружественное Москве. После дискуссии на данную тему Хакамада исчез с горизонта, то ли обиделся, то ли разочаровался в нас.