Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 9. Часть 13. Новые горизонты. Часть 14. Научная дипломатия

– А кто он такой? – поинтересовались из аудитории.

– Не знаю, какой-то профессор.

– А на каком языке будет лекция?

– На английском, конечно.

– Но мы его плохо знаем!

– Ничего, делайте вид, что все понимаете. Какая разница, что он там говорит!

Закончив диалог, женщина удалилась. А Бремент остался, ужаленный в самое сердце. Дело в том, что он понимал русскую речь и, разумеется, обиделся на такое «представление» слушателям. О чем мне позднее и поведал. Мы с Наташей пытались загладить инцидент. На своей машине катали Брементов по Москве и окрестностям, угощали их за собственный счет в дорогих ресторанах. Но Бременты обиду затаили, уехали и больше с нами не контачили.

Похожий «трюк» проделал Кашлев с бывшим мининдел Ю. Кореи Ю Чхун Хва. Тот прекрасно выступил в Дипакадемии, а дальше должен был состояться коктейль в честь гостя, оплаченный, кстати, посольством РК. Кашлев не пустил никого на коктейль, созвав экстренное заседание ректората. В коктейле участвовали одни южнокорейцы.

Список примеров неприличного поведения Кашлева в отношении иностранных гостей можно было бы продолжать. Иногда он допускал бестактность из-за легкомыслия и опьяненности, но чаще из вредности, чтобы вставить шпильку мне или кому-то еще из подчиненных.

Тем не менее в общем и целом наши международные связи, особенно научные, продолжали развиваться.

Особую интенсивность приобрели наши связи с южнокорейскими партнерами. В декабре 1997 года бывший Наташин докторант Ким Дэ Чжун нежданно-негаданно победил на президентских выборах. Еще незадолго до них, когда мы предсказывали президентское будущее Киму, южнокорейцы, практически без исключения, смеялись: только, мол, человек, не разбирающийся в делах Кореи, может проявлять подобную наивность. Ким Дэ Чжун – слишком старый, слишком левый и слишком далек от центров политического и экономического влияния в стране, чтобы получить большинство голосов избирателей. Ведь он из Чоллы, а власть в РК давно и прочно контролируют представители другого региона, Кёнсан-Пукто, «мафия» «Тикэй».

Чудо, однако, случилось. Ким Дэ Чжун выиграл. Ему помог финансово-экономический кризис, который нанес чувствительный удар по жизненному уровню населения и усилил в обществе оппозиционные настроения. Сыграло свою роль и молодое поколение, которое выросло гораздо либеральнее отцов и которому опостылели военные правители, авторитаризм, засилье монополий (чеболей) в экономике, конфронтационный подход к Северу, пресмыкательство перед США. Если на юго-востоке РК, в Кенсане, большинство голосовало все-таки против Ким Дэ Чжуна, то в столичном регионе, вслед за Чоллой, поддержали Ким Дэ Чжуна, связывая с ним надежды на выход из кризиса, оздоровление политической и экономической системы, потепление отношений с КНДР.

Мы пребывали в эйфории – друг и подопечный Наташи стал Президентом Республики Кореи! Причем президентом с программой кардинального реформирования страны. В дневнике я отметил:

18 декабря Ким Дэ Чжун выиграл президентские выборы. Южнокорейские и японские СМИ (телевизионные и радиокомпании, информационные агентства, журналы и газеты) буквально атакуют Наташу. Все хотят знать, как и о чем Ким Дэ Чжун писал диссертацию, какой, по мнению Н.Е. Бажановой, будет внутренняя и внешняя политика нового президента.

Сразу по окончании выборов нам с Наташей стал названивать российский посол в Сеуле Е.В. Афанасьев. Приезжайте, просил он, помогите установить связи с новой администрацией. Сделать это послу оказалось непросто. Ким Дэ Чжун, обидевшийся на российские власти еще с момента защиты докторской, все последующие годы лишь накапливал негативные эмоции в отношении официальной Москвы. Он жаловался нам: «В Южной Корее становится все меньше людей, хорошо настроенных к России. Из-за ослабления мощи вашего государства, внутренних неурядиц в нем, а также вследствие отказа вашего правительства расплатиться по долгам с РК южнокорейская элита потеряла интерес к контактам с Россией, смотрит на нее свысока. Только я понимаю, насколько велик российский потенциал, стремлюсь развивать сотрудничество с россиянами. Однако ваши власти меня просто-напросто игнорируют».

Действительно, в начале 1997 года Ким хотел приехать в Россию, но не приехал, потому что российские официальные лица не пожелали общаться с южнокорейским оппозиционером.

Придя к власти, Ким Дэ Чжун не торопился «брататься» с обидчиками. На инаугурацию 25 февраля 1998 года он пригласил из РФ только депутата Госдумы корейца по национальности, меня с Наташей, а также двух наших приятелей-банкиров – М.Н. Николаева и В.И. Гудименко, с которыми решили учредить Фонд сотрудничества с Республикой Корея (ФСРК).

Российские дипломаты отвезли нашу делегацию в отель «Силла». Слышали от южнокорейцев в Москве, что у них в стране из-за сурового экономического кризиса люди стали меньше пользоваться автотранспортом. Мы, однако, этого не заметили, пробки казались такими же, как и прежде. Зато зима уже отступила. Было сухо, солнечно и тепло. Зелень, конечно, еще не появилась, все выглядело голо, довольно серо и трущобисто. Впервые, пожалуй, бросилось в глаза сходство Сеула с Пекином прежних времен – кривые улочки, скромные, а то и убогие домишки, лепящиеся друг к другу, пыль, не очень хорошо одетые люди.

Почему так все смотрелось? После Европы? В предыдущем году мы ездили исключительно в Австрию и Германию. А может свой отпечаток наложил кризис? Или все дело во времени года? «Пересменка» между зимой и весной повсюду самый невзрачный период.

Первая встреча, согласованная еще из Москвы по телефону, состоялась в нашем же отеле с соратником Ким Дэ Чжуна Ким Дэ Суном. Начали ее в кафетерии, а затем проследовали в корейский ресторан. Я еще по телефону почувствовал печаль в голосе Кима. Выяснилось, что после победы Ким Дэ Чжуна на выборах 10 декабря никто ему из президентской команды даже не позвонил. Ким Дэ Сун, всегда преувеличивавший свою роль порой до безобразных размеров, на этот раз был предельно откровенен: «Я извиняюсь, но ничем не могу вам помочь. Я вдруг осознал, что мне 69 лет и я не нужен, Дэ Чжун предпочитает видеть вокруг себя более молодых людей».

Вскоре после нашего размещения в гостинице заехала машина и отвезла Наташу и меня в посольство. Сели совещаться с послом. Он повторил просьбу посодействовать выходу на Кима и его окружение, записать перед отъездом суть разговоров с новой элитой.

На следующий день с утра начали перезвон. Питер Чжун, помощник губернатора провинции Чолла-Пукто Ю Чжун Гюна, и куча его коллег терроризировали нас вопросами: «Какова у вас программа? Какую вы хотите иметь?». Очередное и подробное объяснение ничего не меняло. Следовал новый звонок все с теми же вопросами. Но главное договорились о встрече с губернатором.