Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы

Зато товаров теперь море, большинство импортные. Конечно, множество подделок, порченых продуктов, но все-таки это не 1990–1991 годы, когда шаром покати было в магазинах.

…Пришли гости. Говорили о политике, о бесперспективности реформ из-за нашего народа, а равно из-за наших политиков (амбициозных ничтожеств и жуликов или же истуканов-фанатов). Но все же оптимизм сохраняется – общее направление, по мнению всех, правильное. И к старой лжи никто возвращаться не хочет. Много говорила Вика, и удивительно, как мы, не сговариваясь, высказываем одинаковые мысли.

…Торговля идет повсюду. У метро «Университет» лавки забиты импортным товаром, и берут его мешками. Действительно ли наши люди бедны? Или такие разговоры блеф? Берут шоколад, спиртное, фрукты, мясо. Высококачественные импортные товары продаются по следующим ценам: виноград – 15 тыс. руб. кг (это где-то 12 долларов, курс сейчас 1 доллар = 1280 руб.), помидоры – столько же и т. д. И тем не менее стоят люди в очереди.

Поражает и другое – невероятная грязь, несуразное расположение палаток, машин, проходов. Все непродуманно, глупо, неудобно. И при этом дико скользко, прямо каток. Люди изо дня в день падают, расшибают лбы, и никто пальцем не пошевелит: ни власти, ни торговцы (они же такие прибыли делают, неужели нельзя раскошелиться немного, скинуться на дворника, порошок и т. п.?).

В метро тоже тучи народу. Такие же тучи на «Юго-Западной». Долго ждал автобус, идущий в Теплый Стан, но удалось даже сесть. Около Анюткиного дома зашел в универсам. Он действительно изменился, и в лучшую сторону, за те 2 года, что я там не был. Вместо вони и пустых полок – чисто, более-менее красиво и масса хороших товаров. Хотя опять же народ метался в поисках хлеба – его-то как раз и не завезли. А так: и спиртное, и конфеты, и колбасы, и мясо в изобилии. Очереди у прилавков 10–15 человек. Для предновогоднего дня – ничего. Разве сравнить с прошлым.

Пертурбации в стране, конечно, создавали нашей семье проблемы, вынуждали порой в прямом смысле этого слова бороться за существование, но мы безмерно любили друг друга, ставили семейные дела на первое место, жили дружно и потому чувствовали себя, как в крепости, справлялись с любыми невзгодами. Мы постоянно проводили время с Наташиной мамой Ниной Антоновной (хотя и были прописаны в разных районах Москвы). Совместно вырабатывали программу действий, линию поведения, методы и способы решения всех проблем.

Бытовые неурядицы захлестывали. Натуля мучилась с ремонтом квартиры, приобретавшим перманентный характер. После смены труб и батарей у нас установилась такая холодина, что приходилось обогреваться с помощью газовой плиты и ходить по квартире в свитерах, а то и в пальто.

Лето проводили в Троицкой, на даче Наташиных родителей. Последние несколько километров до дачи приходилось преодолевать фактически по бездорожью. Машина прыгала через ухабы, проваливались в ямы, напарывалась на булыжники.

Сама дача была тоже примитивной – домик без отопления, хозблок, с высокой примесью железа водопроводная вода только летом, постоянные перебои с электроснабжением. Но зато тишина, чистый воздух, красивые леса, пение соловьев весной, ежи и белки в кустах. Наташа и Нина Антоновна не столько отдыхали там, сколько вели хлопотное хозяйство, с моим участием огородничали и садоводничали: ухаживали за кустами смородины и крыжовника, сажали картошку, снимали урожаи яблок и т. п. Мастеровитый сосед Евгений Степанович Чигирин построил нам уютный хозблок: кухня, столовая, туалет, душевая. С первыми же холодами мы с дачи съезжали. В холодный сезон лишь изредка проводили выходные дни в доме отдыха, в основном же сидели в Москве.

Много забот доставляла автомашина «Волга». Она постоянно ломалась, иногда в самых неподходящих местах. Как-то остановилась у Каменного моста, рядом с Боровицкими воротами Кремля, которыми пользовались начальственные лимузины. Все находившиеся поблизости гаишники и даже переодетые в гражданское агенты спецслужб бросились приводить мою «Волгу» в чувство. Долго ничего не получалось, пока какой-то умелец-таксист не устранил неисправность в карбюраторе.

Обычно чинили мы «Волгу» у приятеля, Петра Григорьевича Нестерука, за городом, пропадая там порой сутками. Но, несмотря на ремонты и ухаживания, машина продолжала хандрить. А когда она все-таки двигалась, на пути вырастали гаишники, одновременно и суровые, и смешные. Однажды милиционер тормозит меня на Рублевском шоссе и приглашает к себе в будку. Показывает запечатленный на мониторе мой автомобиль, превышающий скорость. Требует заплатить штраф в 150 рублей. Я объясняю, что деньги у жены, бегу в машину. Вернувшись, протягиваю стражу порядка сторублевку и четыре десятирублевки. Присовокупляю еще две монеты достоинством в 5 рублей каждая. Увидев презренную мелочь, гаишник вздрагивает и отчаянно и в то же время сочувственно вскрикивает:

– Ах, ты такой бедный! Тогда давай поделим 150 рублей пополам, мне половину и тебе половину.

Я изображаю удивление:

– А мне-то за что? Я нарушил закон, и мне еще деньги!?

Гаишник, озадаченный, чешет в затылке. Я же продолжаю разить его железной логикой:

– И потом, почему вы должны страдать, вы же закон не нарушали!

Этот аргумент неотразим. Гаишник, признавая свое интеллектуальное поражение, потупляет голову и сгребает купюры и монеты в карман. А я с чувством честно выполненного гражданского долга возвращаюсь за руль.

Вскоре меня опять тормозят у того же поста ГАИ. Оправдываясь, замечаю гаишнику, что в принципе являюсь образцовым водителем, меня уже год не останавливали. Ласково улыбаясь, страж порядка изрекает:

– Что же тебя останавливать, если у тебя «Волга», да еще с багажником на крыше! Кому же охота связываться с лохами?

Хотя я и лох, но через какое-то время следует очередное торможение по воле блюстителя дорожного движения. Гаишник козыряет, представляется и интересуется, почему превышаем скорость. Утверждаю, что мне это несвойственно, ибо теща не любит быстрой езды и за любое превышение готова придушить. Услышав мое признание, гаишник хватается за кобуру пистолета и кричит:

– Где теща? Быстрее! Хватай ее!

Ошеломленный, я пытаюсь охладить пыл милиционера:

– Да я же пошутил!

– Хороши шуточки! Знаете, сколько есть случаев удушения водителей за рулем!

Еле убедил офицера оставить мою безобидную тещу в покое.

А еще мы часто болели. Лечились в основном сами, с помощью блестящего терапевта Нины Антоновны. Натуля, однако, стала испытывать интерес к целителям-экстрасенсам. К одному ездила долгие месяцы в далекое от нашего дома Выхино, да еще и мучилась с подачи целителя на строжайшей диете.