Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты

Экономические связи между Пекином и Сеулом до последнего времени осуществлялись через Гонконг и Японию. Ху Яобан намекнул в интервью газете «Нихон кэйдзай» на возможность в будущем полной легализации торговли с Южной Кореей. Отвечая на вопрос, осуществляет ли Китай прямую торговлю с Южной Кореей и не намерен ли Пекин оживить экономические связи с Сеулом, он заявил: «Прямой торговли между Китаем и Южной Кореей нет. Что касается развития экономических связей между двумя странами в будущем, то этот вопрос мы хотели бы решать в зависимости от обстановки на Корейском полуострове» [55] Нихон кэйдзай. 1985. 27 нояб. .

Японская газета «Иомиури симбун» сообщила 30.VIII.1985 г., что правительство КНР приняло в начале августа 1985 года решение об ослаблении ограничений на торговлю с Южной Кореей, в соответствии с которым Пекин дал действующим в Гуанчжоу, Гонконге и других районах китайским внешнеторговым организациям указание активизировать китайско-южнокорейские торговые связи.

Впредь торговые связи будут якобы осуществляться непосредственно между двумя странами. Решено также отменить запрет на экспорт в Южную Корею промышленного сырья, которое может быть использовано в военной промышленности. Косвенная китайско-южнокорейская торговля через Гонконг составила в 1983 году 839 млн гонконгских долларов, а в 1984 году – 1,444 млн гонконгских долларов. По данным западной прессы, Южная Корея инвестировала средства в ряд предприятий в специальных экономических зонах КНР. В Пекине якобы «позитивно относятся к подобным шагам Сеула, выражая готовность к сотрудничеству в области технологий с южнокорейскими компаниями» [56] The Washington Post. 1985. March 3; 1985. May 1. .

Встречи родственников корейской национальности, проживающих в Китае и Южной Корее, начали осуществляться с 1984 года, а переписка между ними – с 1979 года. Вопрос о взаимных поездках родственников был решен во время переговоров Накасонэ с Ху Яобаном и Чжао Цзыяном в марте 1984 года. Как официально подтвердил представитель МИД КНР, Чжао Цзыян дал согласие на предложение японской стороны разрешить проживающим в КНР корейцам встречаться со своими родственниками, проживающими в Южной Корее [57] См.: Жэньминь жибао. 1984. 24 марта. .

С 1984 года китайские самолеты , выполняющие регулярные рейсы в Японию, пролетают через воздушное пространство Южной Кореи и обслуживаются ее диспетчерами. Китай согласился предоставить аналогичные услуги для самолетов Южной Кореи. В ноябре 1984 года швейцарская авиакомпания осуществила чартерный полет по маршруту Пекин – Сеул.

В апреле 1984 года между Южной Кореей и КНР периодически практикуется открытие телефонных, телексных и телеграфных каналов связи через Японию на время международных спортивных состязаний (чемпионата Азии по баскетболу среди юниоров, чемпионата Азии по плаванию в Сеуле в 1984 году и т. д.).

Пекин и Сеул неоднократно успешно сотрудничали в последние годы при возникновении различных инцидентов : имели место переговоры между официальными лицами КНР и Южной Кореи, китайская сторона именовала партнеров представителями Республики Кореи.

Разногласия существуют в северокорейско-китайских отношениях и по проблемам двустороннего характера.

У сторон отсутствует полное понимание и одобрение внутренней политики друг друга. Анализ высказываний китайских лидеров на встречах с руководителями КНДР, материалов прессы КНР показывает, что Пекин предпочитает игнорировать «идеи чучхе». О них упоминается крайне редко, и не как об идеологии, а только как о принципе «самостоятельности». В Китае, хотя и уделяют в последнее время повышенное внимание Ким Чен Иру, но в большинстве случаев избегают называть его наследником Ким Ир Сена. В частных беседах китайские представители открыто высказывают свое отрицательное отношение к чучхе, методам управления экономикой в КНДР, к «наследованию» власти, «культу личности» и т. п. Проводится мысль, что корейское руководство близко по своему мировоззрению китайской «банде четырех».

У руководства КНДР, в свою очередь, порождают настороженность и опасения некоторые перемены в китайской внутренней политике, связанные с пересмотром наследия Мао, антикультовыми тенденциями, отказом от кооперирования в деревне, широким допуском в страну иностранного капитала, послаблениями в области идеологии, проникновением в КНР «буржуазного образа жизни».

При освещении XII съезда КПК в 1982 году корейская печать опустила выдвинутые Ху Яобаном положения об ошибках Мао и недопустимости «культа личности», о затухании классовой борьбы в период строительства социализма, об опасности волюнтаризма, штурмовщины и авралов в экономике, о необходимости использовать рыночный механизм, материальные стимулы в развитии народного хозяйства и т. п.

В ознаменование 90-летия со дня рождения Мао Цзэдуна газета «Но-дон синмун» опубликовала редакционную статью, в которой в превосходных тонах характеризуются заслуги Мао в революционной борьбе китайского народа, в международном революционном движении. Публикуются другие подобные материалы [58] См.: Нодон синмун. 1983. 26 дек. .

В корейской печати, как правило, обходится стороной китайская политика «открытых дверей». Японская газета «Иомиури симбун», комментируя переговоры между Ху Яобаном и Ким Ир Сеном в мае 1984 года, указывала, что «по вопросам политики “открытых дверей” выявились разногласия в мнениях сторон». Газета обратила внимание на то, что Ху Яобан делал акцент на важность упомянутой политики, Ким Ир Сен же, как видно из китайских и корейских публикаций, «не отреагировал на эти заходы, отмалчивался» [59] Иомиури симбун. 1984. 9 мая. .

Печать КНДР весьма скупо информировала о 3-м Пленуме ЦК КПК 12-го созыва, на котором было принято решение о проведении крупномасштабных реформ в городе и который в КНР охарактеризовали как «исторический пленум». «Нодон синмун» поместила лишь краткое изложение протокольного сообщения Синьхуа о созыве пленума, составе его участников и двух принятых им постановлениях [60] См.: Нодон синмун. 1984. 21 окт. . В последующем корейская печать не давала каких-либо дополнительных материалов по Пленуму ЦК КПК, не излагала и не комментировала решение о проведении экономической реформы.

Появляющиеся в печати КНДР упоминания об экономической политике Пекина носят самый общий характер и не раскрывают ее сути. Корейские представители и на двусторонних мероприятиях в речах и тостах уклоняются от собственных оценок перемен в подходе Пекина к управлению народным хозяйством. Самое большое, на что идут корейцы, – это выражение в общей форме удовлетворения по поводу достижений и пожелания новых успехов в выполнении решений съезда и пленумов ЦК КПК.