Евгений Бажанов - Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты

Отношения КНДР с КНР были крайне неодинаковы на разных этапах своей эволюции.

В первый период, охватывающий 1949–1957 годы, когда Китай в целом шел в едином строю сил социализма, сотрудничество КНР с КНДР было действительно тесным и эффективным. 5 октября 1949 года, сразу вслед за образованием Китайской Народной Республики, между двумя государствами были установлены дипломатические отношения, в августе 1950 года стороны подписали первое соглашение о товарообороте.

В ходе корейского конфликта (1950–1953 гг.) оснащенные советским оружием и боевой техникой китайские добровольцы сыграли важную роль в изменении хода боевых действий. Вслед за достижением перемирия КНР стала оказывать КНДР значительную материальную помощь в восстановлении хозяйства [2] См.: Капица М.С. КНР: три десятилетия – три политики. М., 1979. .

В конце 50-х – начале 60-х годов, когда китайские лидеры перешли к «дифференцированной» политике в отношении социалистических стран, КНДР превратилась в объект усиленной обработки Пекина, направленной на отрыв корейского руководства от СССР.

Со второй половины 1962 года стали заметны симптомы усиливавшегося влияния Пекина на позиции северокорейского руководства, что проявилось в подходе КНДР к единству социалистической системы, участию в интернациональных процессах. Корейское руководство приняло линию Пекина в его конфликте с Индией, развернуло «антиревизионистскую» кампанию, поддержало антисоветские выпады КНР в связи с Карибским кризисом. В 1962–1963 годах представители ТПК [3] Трудовая партия Кореи. на съездах ряда коммунистических партий солидаризировались с позицией китайского руководства [4] См.: Огнев Ю.И. Китайско-корейские отношения и особенности внешней политики КНДР (1963–1977). М.: ИДВ, 1978. .

Трения между Пхеньяном и Пекином возникли в конце 1964 года, когда в ответ на просьбу КНДР о кредите китайская сторона предложила создать смешанную комиссию для определения целей и действительно требуемых сумм. Такое вмешательство во внутренние дела встретило отпор с корейской стороны, побудило ее в новом свете оценить политику КНР. Переоценке способствовала также позиция Пекина перед лицом возросшей агрессивности США в Юго-Восточной Азии.

Летом 1966 года Пекин пошел на открытое обострение отношений с КНДР. Появление в «Нодон синмун» от 12 августа 1966 года редакционной статьи «Защитим самостоятельность» в известном смысле завершало этап скрытого отпора КНДР великодержавным притязаниям Пекина [5] См.: Яковлев А.Г. КНР и социалистический мир. 1949–1979 гг. Кн. I. М.: ИДВ, 1981. С. 328–324. .

В 1966–1967 годы маоисты, используя хунвейбинов, обрушились с нападками на КНДР. Ее обвиняли в том, что она выбрала «путь беспринципного компромисса», пытается сидеть между двумя стульями. Хунвейбиновская печать публиковала разного рода измышления о внутреннем положении в КНДР, ее экономических и внутриполитических осложнениях. Масштабы антикорейской кампании приобрели такой размах, что корейская сторона вынуждена была выступить 26 января 1967 года со специальным заявлением [6] См.: Нодон синмун. 1967. 27 янв. .

В начале 1970-х годов Пекин приступил к нормализации отношений с социалистическими государствами, при этом действительно всестороннее восстановление связей, включая межпартийные, имело место только с КНДР. Широкое развитие получили контакты между двумя странами по военной линии. Оживились взаимная торговля, научные, культурные и спортивные обмены, контакты между общественными организациями. Реакция КНДР на все более откровенный поворот преемников Мао Цзэдуна к сближению и взаимодействию с Западом позволила им выделить эту страну в качестве одного из наиболее перспективных объектов своей политики по отношению к социалистической системе в новых условиях [7] См.: Яковлев А.Г. Указ. соч. С. 124–125. .

В 1976–1979 годах, когда китайцы уже совершенно беззастенчиво действовали как попутчики Запада, в том числе в деле подавления национально-освободительных движений, корейская печать характеризовала Китай как страну, якобы проводящую «пролетарскую революционную линию» [8] Нодон синмун. 1978. 7 марта. .

Развивая отношения с КНДР по всем линиям, Пекин, разумеется, был особенно заинтересован во взаимопонимании и широком взаимодействии с корейской стороной по вопросам мировой политики, и прежде всего по вопросам борьбы против «гегемонизма», под которым он подразумевал политику СССР.

Внешняя политика КНДР все больше вступала в противоречие с интересами Советского Союза. КНДР имела близкий с китайцами подход к таким вопросам, как определение характера эпохи и ее движущих сил, проблемы разрядки, войны и мира, разоружения, движения неприсоединения и «третьего мира», коллективной безопасности в Азии и Европе. КНДР приветствовала занятие Китаем Парасельских островов, выступила в унисон с китайцами с осуждением «вмешательства внешних сил» во внутренние дела Африки, заняла негативную позицию по отношению к помощи социалистических стран Анголе и Эфиопии, двусмысленную позицию в отношении кэмп-дэвидской сделки. Пхеньян совместно с Пекином действовал в полпотовской Кампучии, резко осудил Вьетнам за «агрессию» против этой страны, умолчал о нападении КНР на СРВ.

Установление дипломатических отношений между КНР и США и заключение китайско-японского мирного договора были положительно восприняты в Пхеньяне. Корейское руководство, видимо, в тот период питало иллюзии, что в условиях сближения КНР с США и Японией Пекин сможет оказать какое-то содействие в деле нормализации отношений КНДР с этими государствами и урегулировании корейской проблемы.

Вместе с тем дальнейшее развитие стратегического партнерства Пекина с США и Японией в ущерб целям Пхеньяна в корейском вопросе, некоторые двусторонние разногласия, ужесточение линии Китая в экономических связях с КНДР, внутренние процессы в КНР порождали у корейского руководства все большие недовольство и беспокойство.

КНДР была обескуражена заявлениями Дэн Сяопина в Токио и Вашингтоне в начале 1979 года, смысл которых состоял в том, что объединение Кореи не является актуальной задачей, что с ее решением можно подождать и 10, и 100, и 1000 лет. Недовольство корейской стороны усилилось в результате визитов в КНР в 1980 году министра иностранных дел Японии Охиры и министра обороны США Брауна, в ходе которых Пекин углубил взаимопонимание с Вашингтоном и Токио по «корейскому узлу». КНДР по существу оказалась перед единым фронтом США, Китая и Японии в корейском вопросе.