Христиан Девет - Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала)

{16} Может быть, вследствие того, что вызывают целую бурю или тяжесть в желудке.

{17} "Заменяющий" не нес никаких особенных обязанностей до тех пор, пока коммандант находился в лагере и был здоров.

{18} Pas - проход.

{19} Vechtgeneraal - боевой генерал; в отличие от Waarnemende заменяющий, заместитель.

{20} Словами kop и kopje, называют буры и горы, и холмы, и горки, гладкие, остроконечные, круглые, - все kop, или сокращенное kopje.

Глава 2

{21} Крааль - кафрские жилища.

{22} Hands - руки, up - вверх. Буры требовали от сдававшихся англичан, чтобы они, кладя оружие на землю, поднимали руки вверх.

Глава 4

{23} У нас в газетах его всегда называли Оливье.

Глава 5

{24} Schoon - хороший, veld - поле. Слово, специально употребляемое бурами на охоте. Когда с вечера добыча остается на виду, а утром рано исчезают все следы ее, то буры говорят: "schoonveld!"

{25} У нас его называли Шеперс.

{26} Многоточие в подлиннике.

Глава 6

{27} 11-12 дней спустя после этого коммандант Спрейт явился снова к нам. Мы были страшно поражены, как будто он восстал из мертвых, и в то же время все невыразимо обрадовались, так как он был не только известный храбрец, но и всеми любимый человек. Он рассказал нам, как он убежал от англичан. День спустя после того, как его схватили, он был доставлен под сильным конвоем с главной квартиры лорда Робертса по железной дороге до станции у реки Моддер, а оттуда должен был быть отправлен в сопровождении шести людей в Капштадт. Около Де-Аара стража его крепко заснула, и храбрый коммандант решил покинуть поезд. Как только ход замедлился, он выскочил из вагона. Хотя поезд шел тихо, но все-таки успел скрыться, пока храбрец, очнувшись от первой боли и ушиба, вскочил на ноги и пошел по направлению к Колесбергу. Он шел всю ночь и спрятался, как только рассвело. Он приметил местность раньше и ночью опять пустился в дорогу. Он набрел впотьмах на какой-то дом, но побоялся войти в него, не будучи уверен в том, кого он там найдет. Голод страшно мучил его, но он крепился и шел вперед, скрываясь днем и идя ночью, пока не достиг Колесберга. Отсюда он был по железной дороге доставлен в Блумфонтейн. Отдохнув здесь, он, к великой нашей радости, появился у нас ночью 2-3 марта. (Прим. автора.)

Глава 7

{28} Эта гавань была единственной, остававшеюся доступною для нас; но свободный доступ продолжался недолго, и португальское правительство тоже вооружилось против нас; таким образом, те немногие гавани, которые были открыты, теперь были без всякого права, разбойнически, отобраны от нас. Португальцы! Да они захватили 800 человек наших бюргеров, которые за неимением лошадей перешли их границу и искали себе пристанища на их территории! Все 800 человек были отправлены в Португалию!

Глава 8

{29} Отряды, которые находились под моим начальством, состояли из бюргеров округов: Блумфонтейн, Ледибранд, Вепенер, Фиксбург, Вифлеем и Винбург с их коммандантами: Пит Фури, Кроутер, Фуше, де-Вилие, Микаль Принслоо и Вилонель, стоявших, в свою очередь, под начальством фехтгенералов: Я. Вессельса, А. II. Кронье, К. Фронемана, В. Кольбе и Филиппа Бота.

Отряды, бывшие у Колесберга и Стормберга, а также и те, которые вследствие сдачи Кронье находились под влиянием панического страха, были отодвинуты далеко на север по направлению к Таба-Нху и Ледибранд.

Бюргеры, находившиеся под начальством главного комманданта Принслоо (округа Кронштадта, Гейльброна, Гаррисмита и Вреде), - должны были оставаться, где они были, охраняя Драконовы горы.

Генерал Деларей также распустил своих людей на некоторое время по домам. (Прим. автора.)

{30} Почти все офицеры сами как-то вдруг стали замечать злоупотребление законом, по которому бур, приносивший от доктора свидетельство о неизлечимой болезни, освобождался от военной службы. Много появилось подозрительных случаев, и слишком уж часто попадались страдавшие "болезнью сердца". Так, например, 7 марта, во время бегства у Поплар-Грове, набралось у меня в один день восемь свидетельств, при чем все были одного и того же содержания и во всех значилось одно и то же: "болезнь сердца". Когда мне подали восьмое по счету свидетельство, то (как легко можно себе представить) я потерял всякое терпение и дал знать доктору, чтобы он не смел более присылать мне подобных свидетельств. Когда на собрании обсуждался этот вопрос, то я заявил шутя, что более действительным удостоверением болезни бюргера могло бы служить свидетельство, подписанное тремя старыми бабами. В действительности свидетельства раздавались направо и налево такой щедрой рукой, что невольно приходила в голову мысль, что англичане играли здесь большую роль. (Прим. автора.)

Глава 9

{31} Я полагаю, что каждому, а не мне одному, должно казаться странным, что из Блумфонтейна, где находился фельдмаршал с 60.000 войском, не было послано своевременно подкреплений к месту сражения, которое происходило в 17 милях от этого города и длилось целых четыре часа. Англичане никак не могли отговориться тем, что они не знали о нападении на генерала Бродвуда вследствие того, что телеграфная проволока была перерезана нами у брода. Во-первых, стояло тихое утро и пушечные выстрелы были слышны в Блумфонтейне, а во-вторых, существовала еще боковая линия проводов, соединявшая англичан через Бусманскоп с Коорнспрейтом. Я говорю обо всем этом не для того, чтобы выставить лорда Робертса в неблагоприятном свете, но единственно для того, чтоб показать, что и в огромном благоустроенном английском войске встречались большие неисправности, в сравнении с которыми наши ошибки не могут идти в счет. У нас не было правильного войска, и о всевозможных непорядках в военном отношении было известно еще с самого начала войны. Республики не только еще очень юны, да нам и в голову никогда не приходило хвалиться организацией и дисциплиной среди бюргеров. (Прим. автора.)

Глава 10

{32} Я не могу пройти молчанием того факта, что громадное войско англичан, стоявшее у Реддерсбурга, но сделало даже ни малейшей попытки помочь несчастным жертвам при Мостерсхуке. Его поведение достойно полного порицания. И 17 миль от Блумфонтейна до места поражения генерала Бродвуда было недалеко. А ведь тут, всего в 4-5 милях от нас, уже находилась часть английских колонн. Эти колонны стояли и смотрели на сражение издали, видели все и не двинулись вперед, чтобы придти на помощь. Для нас-то, конечно, было хорошо, что оно так случилось, так как бороться с большой массой англичан нам труднее. Мы должны были превзойти нашего неприятеля не силой, а быстротой: быстротой в сражении, быстротой рекогносцировок, быстротой в передвижении. В этом состояла и моя цель. Не будь среди нас так много изменников, то Англия нашла бы, как выразился великий Бисмарк, могилу в Южной Африке. (Прим. автора.)