Владлен Семиотрочев - 60 лет в строю санитарно-эпидемиологической службы. Исторический очерк

Чумой от них заражаются зайцы, лисицы, другие мелкие хищники, домовые мыши, а из сельскохозяйственных животных – верблюды. Тогда чумные эпизоотии становятся крайне опасными и для человека. Он может заразиться от блох, случайно расположившись рядом с «чумной» норой; во время охоты, запачкавшись кровью трофея; в результате прирезки и разделки туши больного верблюда. Чуму могут занести в его дом мыши, периодически посещающие норы диких грызунов, а также кошки или собаки, набравшиеся чумных блох от пойманной ими добычи. В общем, согласно теории, первопричиной заражения людей чумой во всех случаях служат ее эпизоотии. В обязанности противочумных работников входят непрерывные наблюдения за природно-очаговыми участками, исследование на чуму грызунов и блох; выявление, клиническое и лабораторное обследование подозрительных на чуму заболеваний людей и верблюдов; в случае необходимости – организация лечения больных; истребление диких и домовых грызунов и блох, вакцинация против чумы «угрожаемых контингентов», активная санитарно-просветительская работа среди местного населения, подготовка к проведению противочумных мероприятий местной медицинской сети. Аналогичные наблюдения противочумная служба ведет и за другими особо опасными инфекциями – сибирской язвой, бруцеллезом, холерой. Кстати, о последней инфекции в описываемое мной время почти забыли, так как считалось, что в Советском Союзе с холерой покончили еще в 1925 году, а укорениться у нас эта «экзотическая» болезнь не в состоянии. Но, так или иначе, «скучать» противочумным работникам не приходилось!

Ганюшкинское отделение Гурьевской противочумной станции располагалось в том же поселке. Возраст его не очень древний: отделение возникло в начале сороковых годов на базе прежней лаборатории – подразделения Уральской противочумной станции. Приняли меня в июле 1954 года, как говорится, «без проблем», специалисты там явно были нужны. Тут же командировали в противочумный отряд, базировавшийся в селе Кошелак и обследовавший один из участков в центре Волго-Уральских песков. Сам поселок состоял из глинобитных домов и юрт, в числе которых были сельсовет, магазин, медпункт. Два домика арендовало противочумное отделение. В одном из них располагалась наша бактериологическая лаборатория, в другом общежитие сотрудников отряда. Начальником отряда была врач А.Г.Качурина противочумного отделения. Отряд состоял из зоолога И. Щелокова, лаборанта, препаратора, санитарки, трех инструкторов, трех временных рабочих, повара и завхоза. Последний из местных жителей, заодно охранял и нашу базу, когда отряд возвращался в отделение. Ну, вот теперь в состав отряда вошел и я. Зоологическая группа под началом И. Щелокова отлавливала грызунов, блох, клещей на участке в 30—40 квадратных километров. Добытые зоогруппой «объекты» поступали в нашу лабораторию для бактериологического исследования на чуму. Транспортными средствами служили четыре лошади и три верблюда. Обстановка по чуме в последние три года была благополучной: здесь находили ни грызунов, ни блох, зараженных микробом возбудителя чумы.

Тем не менее, доктор А.Г.Качурина поручила мне проводить плановую вакцинацию окрестного населения против чумы. Дали мне коробку с ампулами вакцины, шприцы, халат, а также тихую пожилую кобылку. Чабаны, выпасавшие овец, традиционно разбросаны по всему участку мелкими бригадами в пять-десять человек, за много километров друг от друга. Ну, а я на своей лошадке трусил помаленьку от становища к становищу, любуясь красотами безбрежной пустыни. Встречали меня везде радушно, уважали «шумологов» (казахи обычно не выговаривают звук «ч», заменяя его на «ш»). Врачи-противочумники всегда оказывали им квалифицированную медицинскую помощь, столь редкую в этих глухих уголках страны, не считаясь с погодой, временем суток. Пользовали лекарствами из отрядных аптечек и, конечно же, совершенно бесплатно. Меня, представителя столь славной когорты, угощали прохладным, освежающим айраном или шубатом (сквашенным овечьим или верблюжьим молоком), чаем со свежими лепешками, а то и бесбармаком. В их юртах, на ночь глядя, можно было и переночевать, развлекая хозяев при тусклом свете керосиновой лампы новостями с «большой земли», беседами о достижениях медицины, способах предупреждения заражений опасными инфекциями. Так в конце августа я добрался до урочища Ак-мола, за пятнадцать километров от отряда, где узнал, что в семье чабанов накануне по неизвестной причине умерла девочка, которой было 12 лет. Она проживала со своей семьей в землянке, выкопанной в песке и застланной досками, сверх которых была навалена стог различного срока сбора – кумарчика. Это такое пустынное растение (из семейства Амарантовых растений), хороший корм для скота. А семена его издавна перемалывались чабанами в муку, из которой пекли лепешки. В той куче на крыше землянки поселились мыши, что меня особенно насторожило. Пришлось срочно, на этот раз, где рысцой, где галопом, к явному неудовольствию моей старушки, возвращаться в отряд и докладывать начальнику об этом ЧП. Та приказала мне выяснить причину смерти девочки. По ее мнению это вряд ли могло быть заболевание чумой, так как эпизоотий на территории этого урочища не было выявлено. Но, как говорится, чем чёрт ни шутит! Девочка могла заразиться и от случайно оставшегося на этой территории чумного зверька, или, находясь возле отдельной «чумной» норы, подвергнуться укусу блохи. Ведь теоретически чума на природно-очаговом участке полностью не может исчезнуть, иначе, откуда же, спустя некоторое время, возникают «разлитые» эпизоотии? Поскольку ни инфекционистов, ни патологоанатомов в отрядах не предусмотрено, все это проделать было поручено мне, тем более, что я на первом курсе мединститута работал санитаром на кафедре судебной медицины, а на старших курсах принимал участие на операциях на кафедре общей хирургии. Считаю неэтичным описывать процедуру вскрытия трупа девочки, еще и осложненную отсутствием помощника и вполне понятным крайне негативным отношением к этому ее родителей и других членов бригады. Но долг есть долг. Все было сделано по правилам. Кусочки органов (печени, селезенки, легких, пробу крови) я доставил в лабораторию отряда для бактериологического исследования. К вящему удивлению отрядных специалистов, через сутки на питательных средах выросли типичные колонии чумного микроба! Пришлось срочно вводить карантин на чабанской стоянке, направить туда работника для недельного наблюдения за состоянием здоровья членов бригады, провести им профилактическое лечение антибиотиками, обработать стога кумарчика на крыше той землянки хлорпикрином. Заодно в отрядный изолятор «загремел» и я: а вдруг нарушил противоэпидемический режим при вскрытии! Принял и курс инъекций стрептомицина – эффективного средства лечения и профилактики чумы. К сожалению, зоогруппа, затравившая стог кумарчика, не отловила перед этим обитавших в нем мышей. А их можно было бы также исследовать на чуму и установить причину заражения девочки. Досадный «прокол»!

Читать дальше