Наталья Бессонова - Бизнес ангел

– Девочки, но ведь если угроза прерывания происходит, значит, организм хочет сам избавиться от ребёнка, может, что-то с ним не так?

Ей никто не ответил, хотя смутило это многих. Я тоже отогнала эти мысли, восприняв эту женщину как слишком тревожащуюся, и решила доверять только врачам. В больнице на сохранении мне было лежать тяжело. Палаты прекрасные, соседки и врачи тоже. Просто почему-то охватывала постоянная паника и очень хотелось домой, что было вполне объяснимо, так как старший сын Никита был ещё совсем маленьким и я очень скучала по нему и мужу.

День выписки был словно праздник. Больше на сохранение меня не укладывали, всё проходило, на первый взгляд, благополучно. А из того, что пугало и смущало достаточно часто, – было исследование на доплер для сканирования сердцебиения ребёночка. Во время него беременная лежит на боку, подключают датчики и нужно нажимать на кнопочку, когда ребёнок пошевелится. У меня не было момента этих нажатий и шевелений. Я много раз говорила об этом разным врачам: «Нормально ли то, что мой ребёнок практически не шевелится?». Ответ был таким: «Радуйтесь, мамочка, спокойный у вас будет ребёночек, не то что у некоторых, наяривают в животе, спать не дают»… Ну нормально, так нормально. Ходим дальше.

На протяжении всей второй беременности мне делали огромное количество комплиментов о том, как я прекрасно выгляжу. Помню один из них, как сейчас: гинеколог с участка, выглянув из кабинета, сказала:

– Нуууу, наша беременная совсем как не беременная и красивая такая…

Ни токсикоза, ни отеков, ни одышки и лишнего веса, просто идеальная беременность. По моему ощущению, действительно, словно не беременная, просто к указанному сроку живот начал понемногу расти. Но совсем понемногу. Именно поэтому, несмотря на большой срок беременности (около семи месяцев), мы решили съездить на море. До этого мы не были в отпуске уже пять лет и понимали, что если не съездим сейчас, потом с малышом это ещё много лет может быть невозможным.

В то время поехать отдохнуть с Севера на море означало всегда одно: «Едем в Сочи». Мы сели на поезд и счастливо ехали четверо суток: я, муж и трёхлетний Никита. Это был прекрасный отдых, мы много гуляли, купались, были очень счастливы. Единственное, что я после вспоминала с настороженностью, – это то, что нарушила одну из примет и решила чуть подрезать волосы. Мне в итоге их так подровняли, что получилась, по словам парикмахера салона при гостинице «Москва», «озорная стрижка». На следующий день я поняла, что эта «озорная стрижка» ужасна, пришлось ровнять снова, и доровняли длинные волосы до короткой стрижки. А ведь говорят, что беременным стричься нельзя… вот и не верь после этого в приметы…

Там в Сочи, в зале «Фестивальный», как всем известно, всегда выступают самые разные звёзды российской эстрады. Узнав, что приезжает Земфира, мы сразу решили пойти на её концерт, так как нам очень нравились ее песни. Я и до сих пор считаю ту подборку песен 2000 года лучшей в её карьере (исключительно на мой вкус). Концерт был шикарным. Мы сидели на одном из высоких рядов, и наш маленький, уже почти старший сын Никита смешно танцевал на лестнице между рядами. В зале выше на этом же концерте присутствовал даже Филипп Киркоров. Мы все махали ему рукой и сфотографировали со своего ряда кресел. Нам очень понравилось выступление Земфиры. И под большим впечатлением мы пошли в комнату, которую арендовали в квартире на время отдыха. А по дороге сделали фото у поющих фонтанов на память.

Была и ещё одна из примет, которую я, сама не зная того, нарушила тоже. За несколько дней до отъезда в этот отпуск мы с мужем и сыном гуляли на площадке, которая в нашем северном городе называется «Вечный огонь» из-за того, что она построена у места памяти погибшим во время Великой Отечественной войны. Мы часто с ребёнком там гуляли на большой асфальтированной площадке, где детки могут кататься на велосипедах, машинках и самокатах. Она находилась на небольшом возвышении и безопасно отдалена от дороги. Мы жили поблизости. В тот день нам повстречался один из друзей моего мужа, а на тот момент уже друг всей нашей семьи. Пока Никита с весёлым грохотом катался на детской машинке, а я бегала и догоняла его, чтобы сын никуда не врезался и не расшибся, я краем уха слышала разговор мужа с Денисом.

– Прекращай это, слышишь! У тебя маленькая дочь, жена. Ни к чему хорошему это не приведет. Денис отвечал:

– Я не зависим. У меня нет привычки. Мне просто нравится. Н-Р-А-В-И-Т-С-Я, понимаешь? Когда захочу, тогда сразу и брошу.

Это был последний их разговор в жизни Дениса. Когда мы вернулись из отпуска, то первое, что узнали, – известие о смерти Дениса и что его уже похоронили. А нас решили не расстраивать, так как я беременная и нам важен был этот отдых. Денис скончался скоропостижно: заражение крови от нестерильного шприца. Сотни, десятки сотен, а может, и больше погибли в те годы от наркомании в нашем северном городе. Рядами молодые парни лежат на кладбище. Но тот, кто посадил Дениса на иглу, жив и здоров, хоть и начал задолго до него и продолжает много лет после. А Дениса больше нет. Мы поехали на 40 дней к нему на кладбище, но кто-то из женщин, кажется, его мама, шепнула мне:

– Беременным нельзя на кладбище…

И я осталась сидеть в машине, выглядывая из окна. Хоть и какой был в этом смысл, раз уж всё равно приехала?..

После отпуска потекли обычные будни: подготовка к родам, покупка красивого ярко-оранжевого дивана в Доме мебели, который мы ездили выбирать вместе с близкими друзьями – Максимом и Машей. Свою спальню мы решили отдать старшему сыну, чтобы позже к нему присоединился младший. Купили заранее двухэтажную кровать для Никиты, на которой интересно можно было играть, спать детям, а внизу ещё и учиться писать за настоящим письменным столом. Сами же мы решили переехать спать в гостиную, как мы тогда называли эту комнату по привычке: «в зал», для чего и купили новый красивый, но, как потом выяснилось, очень неудобный для сна диван.

Перед родами, видимо, из-за обычного для беременных синдрома «гнездования» захотелось нам с мужем в этой нашей новой комнате и ремонт обновить. Поэтому мы купили и переклеили в комнате обои, и Виталий с Максимом всё это делали своими руками. Не знаю почему, но мы выбрали и наклеили чисто белые обои, которые решили не красить. Нам очень понравился этот идеально белый цвет, даже жалюзи, а не шторы, вертикальные до пола, мы повесили белоснежные. Мы и не думали о том, что это вообще-то как в больнице. На тот момент это нам показалось совершенно логичным и очень красивым. До этого в комнате были тёмные обои, которые угнетали, поэтому переход к белым воспринимался как нечто чистое и праздничное.