Сергей Лебедев - In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов

Профессор Лебедев – видная личность в истории отечественной юриспруденции. У него не слишком высокая ученая степень (кандидат юридических наук), нельзя сказать, что он оставил огромное количество научных трудов и что они носят фундаментальный характер, что у него большое количество учеников, как у других, равного уровня авторитетов. Его величие в другом – в том, что он, во-первых, сыграл самую значительную роль в становлении и развитии международного коммерческого арбитража и третейского разбирательства в нашей стране и, во-вторых, всю свою творческую и профессиональную жизнь заслуженно считался элитарным юристом и правоведом. Профессор Лебедев также уникален тем, что он оставался в своем неизменном амплуа три эпохи подряд: в огосударствленном, позднесоветском и современном состоянии нашей правовой системы и юридической среды.

Более высокая ученая степень явно не была его целью, зато имелось много очень плодотворной нормотворческой, организационной и другой практической работы руководителя в сфере арбитража. Труды Сергея Николаевича поражают глубиной юридической мысли и правового анализа. Их нужно перечитывать, наслаждаясь эстетикой языка, манерой изложения. Припоминается кулуарная ремарка профессора Бориса Матвеевича Ашавского, что «Лебедев – очень свежий ученый». Я знаю, что все протеже профессора Лебедева ныне являются яркими, неординарными и успешными специалистами, за исключением единиц, которые выпали из моего поля зрения, так как сменили профессию.

Сергей Николаевич во главе кафедры международного частного и гражданского права задавал высочайшие стандарты преподавания всем ее членам, на десятилетия заложив традиции научной добросовестности и качества обучения.

Нельзя сказать, что профессор Лебедев, занятой и в частых командировках, был легко доступен каждому. Мысли Сергея Николаевича, регулярно избираемого для разрешения сложнейших коммерческих споров и в нашей стране, и за рубежом, были постоянно погружены в обдумывание сложных дел, не считая ежедневной рутины, связанной с учебным процессом. Между тем с ним искали контакта и получали руководство и наставления самые увлекающиеся арбитражем, юриспруденцией молодые люди – и студенты, и преподаватели – и небезуспешно. Кроме того, Лебедеву – в этом со мной согласятся многие – были присущи большое личное обаяние, утонченность манер, красота обычной разговорной речи, большая художественность юмора. Переломное влияние Сергея Николаевича в 80-х для многих студентов заключалось в том, что он в прямом смысле был «окошком» в увлекательный мир правового осмысления международного коммерческого оборота. Он олицетворял ярчайший и личный пример того, как важен в профессии английский – язык международного общения юристов.

Сергей Николаевич имел качество, свойственное большому руководителю: он, что называется, вполне видел людей и мог оценить сразу их возможности и научный потенциал. Он давал общие установки и не упускал в дальнейшем интересоваться, как идет саморазвивающая работа.

Не знаю, как в дальнейшем складывался учебный график Сергея Николаевича. В период моей учебы Сергей Николаевич читал нам свои незабываемые лекции последние три года, стабильно раз в неделю. На нашем курсе – и я знаю, что также и на других, – сложился костяк его обожателей. Я увидел уже спустя 26 лет многих из них в апреле 2016 г. на его похоронах.

Дела Сергея Николаевича живут в его воплощенных трудах и людях, которые продолжают его начинания. Вечная память!

Как я уже писал в воспоминаниях о В.А. Кабатове, первый интерес к праву во мне пробудили именно его лекции по римскому праву.

Однако впоследствии к занятиям я относился достаточно формально, в пределах того минимума, который был необходим для сдачи зачетов и экзаменов на уровне оценки не ниже «хорошо». Иными словами, тогда я не вполне понимал, что́ изучаю и зачем.

И получилось так, что впервые интерес к праву – причем весьма и весьма осознанный – я почувствовал на четвертом курсе после лекций и семинаров Сергея Николаевича Лебедева по международному частному праву. Его же курс международного коммерческого арбитража такой интерес лишь усилил.

Почему? Мне кажется, что сыграло свою роль то, что в его рассказах и действиях было нечто необычное, увлекательное, недосказанное, завораживающее (это он умел). Он так показывал общую картину с одновременной демонстрацией отдельных деталей, что уже на уровне ощущений, интуиции хотелось разглядеть и все иные нюансы красок.

Он любил свой родной город Севастополь, свою страну, но и остальной мир интересовал его очень сильно. Мир отвечал ему взаимностью. В каком-то смысле С.Н. Лебедев был citoyen du monde . И этот его интерес, очарование иностранными правом и практикой были настолько сильны, что невольно передавались и другим.

Помню, после одного из семинаров с ним я пришел в библиотеку, а там был шкаф с полкой с иностранными книгами по международному частному праву (немного их было, но все же). Начал листать и увидел, что после лекций и семинаров понимаю в целом логику, систему изложения в них, описываемые проблемы; почувствовал, что это увлекательно.

После этого я взялся внимательно читать трехтомник Л.А. Лунца по международному частному праву. А затем серьезно принялся за дипломную работу, которую С.Н. Лебедев отметил.

Потом он поддержал меня в ходе поступления в аспирантуру по кафедре; согласился быть научным руководителем моей диссертации; пригласил преподавать на кафедре в 1996 г.; позвал докладчиком в МАК при ТПП РФ (а затем я стал докладчиком и в МКАС при ТПП РФ). Иными словами, привлекал ко многим любопытным вещам, занимающим меня отчасти и сейчас.

Разве можно после такого не быть благодарным?

И Сергей Николаевич лично меня после студенчества букве права не учил. Да и не надо было это: он всегда видел, что к чему со знаниями у тех, кто рядом.

Он был силен в ином: он наглядно показывал действиями и словами вариативность подходов к праву, а также его национальные и международные измерения. Это были уроки многоаспектности и «цветущей сложности». Помимо того, это также была сдержанная (и от этого тем более яркая) демонстрация технологии и методологии обращения с правом, равно как и четко осознанного отношения к тому делу, которым занимаешься.

Помню одно из первых своих разбирательств в МАК в качестве докладчика. Уж как только я ни изучил все его материалы и ни выстроил конструкции. А потом в ходе обсуждения он невзначай обратил мое внимание на одну строчку в коносаменте, которая все мои построения серьезно обрушала. Незаметная такая строчка. Но его комментарии в ее отношении стали важной частью в окончательном арбитражном решении. Хороший был урок – с тех пор я всегда помню о таких строчках.