Артур Штильман - Знаменитые и великие скрипачи-виртуозы XX века

Вскоре еженедельник «Индепенденс» откликнулся на другое выступление юного артиста, в рецензии был ряд критических замечаний: некоторые неточности интонации, ряд технических «помарок» в исполнении Концерта Мендельсона, но в заключение рецензент написал, что в целом ощущение от игры юного скрипача «чарующее, если не удивительное», особенно «в медленной части Концерта; он обладает экспрессией и настоящим качеством французской скрипичной школы».

Другой рецензент в «Нью-Йорк дейли трибюн» писал, что его «интонация безукоризненна, хотя темпы слишком быстры, он без сомнения доставлял своим слушателям удовольствие». Увы, его скрипка «Гранчино», вероятно, единственная материальная ценность семьи, мало помогала скрипачу в этом первом туре. Большинство критиков, как уже говорилось, отмечало маленький звук инструмента.

В целом, критика была вполне профессиональной и ясно указывала на то, что юный скрипач ещё не разработал своей уникальной техники правой руки – смычковой техники различных приёмов – «штрихов» и типов звукоизвлечения, чем он впоследствии прославился на весь мир – именно его неподражаемый тон, поразительная чеканность и ювелирность техники обеих рук сделали его игру не только легендарной, но и оказавшей влияние на всех без исключения скрипачей мира XX века.

По окончании тура и подсчёта доходов и расходов, оказалось, что концертанты возвращались из Америки с почти пустым кошельком…

Но для самого юного скрипача тур был разочаровывающим. Несмотря на множество новых впечатлений от иной культуры в Новом Свете, по возвращении в Вену Крейслер решил бросить музыку и поступить

в Гимназию пиаристов для настоящего классического образования. После столь блестящего начала выдающегося вундеркинда уйти из музыки после первого же тура?! Казалось тогда, что его отец вполне разделяет чувства и мысли сына. Получение классического образования казалось отцу Крейслера гораздо более важным, чем продолжение карьеры «позднего вундеркинда» – сомнительной и изменчивой.

Некоторые авторы и даже музыканты-современники великого артиста почти единодушно утверждают, что Крейслер продолжал свои занятия на скрипке до окончания Гимназии, но дальше наступает период, который и до сего времени оценивается разными критиками по-разному. То есть, утверждаемый в книге Луиса Лохнера факт, что юный виртуоз совершенно бросил занятия на скрипке после поездки в США можно с уверенностью признать легендой. С 14 до 18 лет закладывается основной фундамент профессионализма будущего артиста, будь он пианистом, скрипачом или виолончелистом. Эти годы никоим образом не могут быть потерянными потому, что иначе они станут невосполнимыми. Лучшим доказательством того, что история оставления Крейслером занятий музыкой – легенда является факт его гастролей в России в 1893 году, то есть в возрасте 18 лет! Доказательством тому служат документы, приведённые в уже упоминавшейся книге И.М.Ямпольского «Фриц Крейслер». Молодой 18-летний виртуоз посетил Москву по приглашению Германского хорового общества для нескольких выступлений. Всемирно известный словарь Римана подтверждает эту поездку в Россию. Словарь издан также в 1893 году. Возможна ли гастрольная поездка молодого артиста, бросившего свой инструмент на четыре года и быстро создавшего свой репертуар, свои обработки классических произведений, написавший свои собственные пьесы и всемирно известные транскрипции виртуозных пьес Паганини – возможно ли всё это без предварительной длительной, постоянной и тяжёлой работы? Совершенно очевидно, что невозможно.

Если рассмотреть последующие два года, проведённые артистом на военной службе, то и они дают некоторые сведения о его периодических выступлениях в своём Императорском егерском полку в качестве скрипача, а часто и в качестве пианиста-аккомпаниатора его полковника – принца Ойгена Габсбургского – внучатого племянника самого Франца Иосифа II. Принц был певцом-любителем и водил близкую дружбу с молодым скрипачом и своим же пианистом-аккомпаниатором не случайно. Он знал его ещё со времени выступлений в Вене в качестве вундеркинда. Как-то бывший педагог юного скрипача «Пепе» Хельмесбергер взял его на светский приём в дом к княгине Паулине Меттерних. Хозяйка дома, несмотря на преклонный возраст, любила рассказывать остроумные, но рискованные анекдоты по-французски. Один из них она и рассказала, а в конце, заметив юного «Фрицци» спросила его, понял ли он смысл анекдота? Конечно, он всё понял, ведь он пробыл в Париже достаточно долго среди взроослых музыкантов и слышал такие анекдоты не раз, но чтобы не ставить в неловкое положение хозяйку он ответил: «Я всё понял, за исключением самого конца!», чем вызвал одобрительный весёлый смех всего общества. Вот с того дня принц Ойген и запомнил юного музыканта, а теперь «вольноопределяющегося» на военной службе австрийской «императорской королевской армии», выступавшего с ним часто во время различных светских приёмов. (Игра на рояле доставляла Крейслеру удовольствие на протяжении всей его жизни. Он начал акомпанировать скрипачам ещё в годы учения в классе Массара в Парижской Консерватории.)

Так же часто они вдвоём или в компании артистов сиживали в пивной на первом этаже отеля «Империал» на Кёртнер-ринг, неподалеку от Оперы. Надо полагать, что даже пиво в «Империале» стоило недёшево, и не приходится гадать, кто за него платил. Словом, принц-полковник был человеком артистической богемы и его многолетняя близкая дружба с всемирно известным впоследствии артистом была не случайной.

По окончании своей военной службы в 1896-м году, как человеку с гимназическим образованием Крейслеру было присвоено звание лейтенанта австрийской армии. Крейслер страшно гордился этим званием. Вероятно, всё-таки в нём жило чувство, что его дед появился в Вене совершенно без денег и вообще социального статуса, отец его уже стал врачом, а сам он даже и лейтенантом Императорской и королевской армии Его Величества.

Ещё до своей армейской службы по совету отца Крейслер два года посещал медицинское отделение Университета, полагая в будущем получить специальность врача. Однако, несмотря на свои двухлетние усилия, он не смог превозмочь в себе «нейтрального» отношения к занятиям в анатомическом театре… По совету друга отца, уже упоминавшегося знаменитого хирурга Бильрота, молодой человек целиком и полностью возвращается к занятиям музыкой. («Стать офицером – неплохо, врачом он может стать самым средним из средних. Лучше быть первоклассным музыкантом!» – был совет Бильрота.)

Отец скрипача снимает для него на втором этаже таверны на окраине Вены комнату, где молодой человек мог бы заниматься по многу часов на скрипке, делать свои аранжировки, постепенно создавая собственный репертуар и вообще жить немного более независимой жизнью.