Array Сборник - Непрерывное восхождение. Том 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Воспоминания современников. Письма Н. К. Рериха, Ю. Н. Рериха, С. Н. Рериха. Труды

Во многих письмах к моей матери отец рассуждает о религии, христианстве, Троице, смерти, перевоплощении. Он цитирует высказывания философов, писателей и поэтов. Особенно близки ему Кант, Федоров, Гумилев, Гете. Жаль, что нет возможности подробно осветить путь самообразования и самосовершенствования, проделанный отцом. Надеюсь, что когда-нибудь его эпистолярное наследие увидит свет, и процесс его духовного роста можно будет проследить воочию.

В 1930-е гг. отец вращается в литературно-художественных кругах Таллинна. Он выступает с докладами («Философия И. Канта», «Зло невежества», «Державин», «После прочтения первой книги “Листы Сада Мории” – Н. К. Рериха» [5] Так в тексте. и др.). Русская диаспора в Эстонии собрала в то время цвет интеллигенции, вынужденной покинуть родину. Сблизившись с эмигрантами-евразийцами В. Гущиком, Б. Тагго и др. и разделяя некоторые их философские взгляды, отец написал статью «Пушкин и государственность» для сборника «Поток Евразии». На мой взгляд, она актуальна и сегодня.

1930-е гг. в жизни отца – это и время увлечения поэзией, он посещает выступления Игоря Северянина и других поэтов. Тонко чувствуя и глубоко интересуясь поэзией, он не только выступал с докладами о литературе, но и сам писал неплохие стихи.

Мысли о России постоянно занимали отца. («Нравится нам и Ваше отношение к Родине…», – письмо Н. К. Рериха от 14.02.1939.) Это объединяло его с Рерихами, в трудах которых много говорилось о значении России, ее особой миссии. Но иллюзий о жизни в сталинской России у отца не было. Некоторые связи с Россией сохранились, поступали сведения о жестоком режиме, о запуганности народа. Мой дед всегда говорил о Сталине, что это – не «отец народов», а «подлец», за что и был репрессирован в 1940 г. и умер в Сибири. Конечно, все последствия разгула сталинского мракобесия тогда еще было трудно предвидеть. Жизнь в Эстонии, как теперь говорят, «русскоязычных» в те годы тоже не приходится идеализировать. Здесь всегда склонялись больше к Западу, а после репрессий 1940-х гг. отношения с восточным соседом стали еще более натянутыми.

Переписка Н. К. Рериха с отцом началась в 1936 г. Сам отец так вспоминал об этом: «…Подготовил несколько докладов на тему о Рерихе. У Рериха в Таллинне были знакомые, через которых он узнал о моем увлечении и в 1936 году написал мне. Представьте же себе, он сам обратился ко мне! Мне тогда было 25 или 26 лет. Это письмо глубоко затронуло мои чувства. Я осознал, что способен на значительно большее. Началась переписка, завязались связи с его семьей. Началась целенаправленная собирательская работа…» К этому времени отец уже серьезно увлекся Востоком, изучал историю, философию, религию и искусство восточных народов. Он знал о Рерихах и их трудах, поэтому легко включился в сферу их просветительской деятельности. По рекомендации Н. К. Рериха отец побывал в Латвии, познакомился с руководителем Общества Рериха в Латвии Рихардом Рудзитисом. Не без его влияния он организовал рериховский кружок у себя в Таллинне, стал заниматься распространением литературы, выпускаемой в Риге: трудов Н. К. Рериха и Е. И. Рерих, «Тайной Доктрины» Е. П. Блаватской, работ исследователей наследия Н. К. Рериха – художника и мыслителя. Официально Рериховское общество в Эстонии оформиться не успело. (Н. К. Рерих сам писал, что спешить не стоит.) Это, вероятно, и спасло эстонских последователей взглядов Н. К. Рериха от преследований в годы советского режима. В то время власти не вникали, «кто есть кто». Теософия, оккультизм и Агни Йога – все подводилось под общую черту и считалось ими «проявлением враждебной идеологии». Почти все члены Общества Рериха в Латвии и Литве стали жертвами репрессий, были расстреляны или пополнили архипелаг ГУЛАГ. Отец вынужден был скрывать свои взгляды, заниматься исследованием творчества Рериха подпольно. Имея на руках такой «взрывоопасный» материал, как архив Рериха, он не только не уничтожил его, а, наоборот, заботился о его сохранности. К сожалению, некоторые архивные документы тоже стали жертвой сталинизма – пострадали, так как хранились в разных местах. И все-таки большинство материалов чудом уцелело, несмотря на войну и тоталитарный режим.

Когда началась Великая Отечественная война, отцу как начальнику Союзпечати Эстонии была дана отсрочка от мобилизации. Предстояло эвакуировать имущество Союзпечати. Сам же он эвакуироваться не успел: в город вошли немецкие части и отрезали его от гавани, откуда уходили суда с людьми и имуществом. Вскоре кто-то донес на отца немецкому командованию, его арестовали, но по пути в комендатуру ему удалось бежать. Лесными дорогами добрался он до хутора родителей своей жены, который находился недалеко от Чудского озера. Жизнь в этой глубинке тоже была неспокойной. Чудом избежал Павел Федорович немецкой мобилизации, заполучив, а вернее купив справку о том, что болен туберкулезом и процесс еще не окончился. Временами приходилось скрываться в лесу, ибо и среди своих, таких же окруженцев, находились предатели. По доносу одного из них был расстрелян немцами брат мамы. Отец случайно избежал подобной участи. Судьба словно специально хранила его для выполнения особой миссии на ниве культуры.

После войны помимо официальной деятельности – в Союзпечати Эстонии и в должности бухгалтера в различных организациях – отец старался наладить контакты с рериховцами, пополнял свой архив и много писал, как говорят сегодня, «в стол». Это было трудное время для рериховедения. Имя Н. К. Рериха открыто не произносилось, исследовательская работа в области его творчества под эгидой государственных учреждений не велась. Только в «хрущевскую оттепель» отцу удалось наладить контакты с сыновьями Н. К. Рериха. С Юрием Николаевичем он встретился в Москве, после его возвращения в Советский Союз. Тогда же началась переписка со Святославом Николаевичем, длившаяся более 25 лет. После «оттепели» стало возрождаться и отечественное рериховедение. Вот тут-то и пригодился архив, собираемый и хранимый отцом еще с середины 1930-х гг. Все первые советские публикации о Рерихах основывались на уникальных материалах этого архива. Отец никогда не придерживал что-то ценное для своих собственных работ, а щедро делился материалами с исследователями и радовался их успехам. Известные наши рериховеды – Князева, Сидоров, Шапошникова, Алехин и многие другие – с благодарностью вспоминали эту щедрость Павла Федоровича.

В письме от 14.02.1939 г. Н. К. Рерих пишет отцу: «…Часто вспоминаем Вас и радуемся, что Вы стоите около книжного дела. Как это сейчас нужно и какие замечательные мысли у Вас могут зарождаться, наблюдая истинное положение книги и просвещения. Вы находитесь в центре борьбы за Свет и Познание. И сколько душевного и неотложного Вы можете сделать во время своей каждодневной работы. К Вам придут молодые, и Вы сумеете принять их и отеплить внимательным отношением. Вы разовьете в себе терпимость и усмотрите в каждом наиболее ценную черту…»