Любовь Фоминцева - Божией милостью адмирал Михаил Лазарев

По договоренности между Россией и Англией еще с петровских времен выпускники Морского кадетского корпуса проходили стажировку в Англии. Гардемарин Михаил Лазарев был отправлен туда среди тридцати лучших. Пять лет изучает он постановку дела в английском – передовом тогда – флоте. Однако не слепо впитывает увиденное, а отмечает и недостатки в организации флота, в боевой подготовке, в отношении к матросу. «В английском учении много лишнего педантизма… – напишет позднее в письме М.П. Лазарев. – Необходимо очистить оное от всего лишнего, а оставить… одно полезное, доступное всякому простому рассудку» (11 ноября 1848 г., письмо № 269, ЦГАВФ, ф. 19, д. 121, л. 11).

В 1808 году, после возвращения из Англии и экзаменов, Лазарев и его товарищи были произведены в первый офицерский чин русского флота – мичманы. Первое назначение 19-летний мичман получил на корабль «Благодать», и сразу командиры выделили его среди однокашников за смекалку и расторопность, способность добровольно пойти на выручку товарищам. Оттого и появляется в служебной характеристике молодого офицера лестная оценка: «В должности знающ и отправляет оную с неутомимым радением и расторопностью». В 1811 году Михаил Лазарев уже лейтенант, а за смелые действия по спасению товарищей при снятии с мели люгера «Ганимед» и за участие в Отечественной войне 1812 года лейтенант Михаил Лазарев был награжден серебряной медалью.

Итак, лейтенант Лазарев молод, полон сил, «в должности знающ» и вполне мог бы спокойно, ступенька за ступенькой, подниматься по служебной лестнице. Но кому много дано, с того много и спросится. Провидению было угодно иное…

Российско-американская компания, основанная в 1798 году предприимчивым купцом Григорием Шелиховым, снаряжала корабль к берегам Северо-Западной Америки, на Аляску, в Русскую Америку, как тогда говорили. Смелые русские промышленники сразу оценили богатство пушным и другим зверем этой далекой земли и строили там свои поселки. (Интересно отметить, что среди смекалистых, храбрых первопроходцев были и суздальцы: крестьянин Иван Кокин и купец Култышкин.)

Пока шла война 1812 года, американские и английские браконьеры беспрепятственно ловили рыбу и зверя в русских владениях на Аляске. Это надо было пресечь, потому и готовилось в поход судно под коммерческим флагом, но с военным экипажем. Капитан корабля перед самым отплытием запросил огромную надбавку к жалованию, полагая, что директора компании никуда не денутся и согласятся. Однако ответ директоров компании был иным: «Коли Вы, господин капитан, проявили нерадивость и нечестность против заключенного договора, еще не отплыв, доверия к Вам нашего нет, и от должности отстраняетесь».

Стали искать нового капитана для столь опасного и ответственного плавания. Бывалые кронштадтские моряки рекомендовали лейтенанта Михаила Лазарева, хотя в тот момент ему было всего 25 лет. 9 октября 1813 г. корабль «Суворов» снялся с якоря на кронштадтском рейде и взял курс на вест-норд-вест.

По Балтийскому морю в то время на тех судах идти было непросто: еще продолжавшаяся война с Францией мешала успешному плаванию. К тому же в одном из портов пришлось чинить и корабль, плохо подготовленный к походу предыдущим капитаном.

В Атлантическом океане погода благоприятствовала переходу, но навалилось на моряков другое испытание – скука. Чтобы одолеть ее, Лазарев то сам посидит среди матросов, то устроит купание за бортом, заботясь о безопасности экипажа от акул. А вечером с бака далеко льется над волнами задушевная русская песня о родной земле, о матери-голубушке, о дальней дороге к милому дому. 2 апреля, когда «Суворов» пересекал экватор, состоялся веселый, шуточный праздник Нептуна, который по традиции отмечают мореплаватели.

21 апреля показались берега Бразилии. Бросили якорь в бухте Рио-де-Жанейро. Когда команда сошла на берег, Михаил Петрович Лазарев с товарищами (хотя в то время было крепостное право) были поражены жестоким обращением колонизаторов с неграми. К невольникам относились как к скоту! Сразу померкла пышная красота южной природы: человек не может так относиться к человеку, какого бы цвета кожа у него ни была!

Далее путь «Суворова» лежал мимо Тасмании, в Австралию, затем через Тихий океан к Северной Америке, так как благоприятный момент прохождения через коварный мыс Горн, известный страшными бурями, был упущен. Лишь 17 ноября, спустя 13 месяцев после выхода из Кронштадта, «Суворов» подошел к берегам Русской Америки и встал на рейде Новоархангельска. Это путешествие едва не стало для «Суворова» последним, если бы не решительные действия молодого капитана во время преодоления прибрежных рифов. Чуть не разбились!

В результате этого плавания были открыты острова, неизвестные ранее, названные в честь русского полководца Суворова. В Новоархангельске корабль выполнил и свою коммерческую задачу – загрузил партию пушнины – и отправился в обратный путь. По дороге домой «Суворов» побывал в порту Росс, поселении русских, находящемся на тихоокеанском побережье. Это самый южный пункт, до которого простирались русские владения в Америке. В наши дни форт Росс так и называется, и до сих пор здесь бережно хранят следы русской культуры.

15 июля 1816 года «Суворов» вернулся в Кронштадт, имея на борту 800 пудов хины (очень ценного тогда лекарства), а также весьма редких животных: ламу, вигонь, альпаку, – впервые привезенных в Россию.

Русско-американская компания выразила благодарность капитану и команде за доставку всех грузов в сохранности, однако слова своего не сдержала и премию команде не дали. Александр I с семьей пришел поглядеть на диковинки, но морской министр Траверсе даже не представил команду.

«Бог с ними, с деньгами, – сказал Лазарев, – ведь службу правим и славу Отечеству принесли без корысти… не домогаясь никаких наград».

Казалось бы, мореплаватель Михаил Петрович Лазарев мог быть доволен: мечта многих моряков, «кругосветка», для него осуществилась. Сделан вклад и в географическую науку – открыты новые острова, уточнены координаты многих земель, произведены съемка и описание побережья Австралии и Северной Америки.

В 1817–1818 гг. в товарищеском кругу, на встречах моряков с учеными, продолжаются бурные споры о существовании неизвестной земли в Южном океане. Как только в 1819 году заговорили об экспедиции «к Южному и Северному полюсам», у Михаила Лазарева не оставалось сомнений: он должен быть в этом походе.

На подготовку такой экспедиции в других странах отводилось около года, и инициатором подобных путешествий было государство. Русским морякам и ученым пришлось в течение многих лет настойчиво доказывать необходимость похода к Южному полюсу, преодолевая препоны аракчеевщины.