Джон Леннон - Антология «Битлз»

Если бы это случилось в 1965-м или даже в 1967 году, мы испытали бы шок. Но теперь все выглядело как спасительный и ожидаемый развод. А Джон всегда был самым прямолинейным из нас, когда требовалось принять серьезное решение».

Джон: «Я знал обо всем еще до поездки в Торонто. Я предупредил Аллена, что я ухожу, сказал Эрику Клэптону и Клаусу, что ухожу и что хотел бы взять их в свою группу. Я еще не решил, как быть — создавать постоянную новую группу или нет. (Позднее я подумал: «Черт, мне только не хватало связываться с новыми людьми, кем бы они ни были!») Вот я и объявил новость себе и тем, кто был рядом, по пути в Торонто. Аллен поехал со мной, и я сказал Аллену, что все кончено. Когда я вернулся, мы встретились несколько раз, и Аллен сказал: «Подожди, не торопись», — потому что предстояло еще немало дел, связанных с бизнесом, и мой уход стал бы для них помехой.

Потом мы обсуждали что-то в офисе с Полом, и Пол что-то говорил, предлагал, а я отвергал все его предложения. В конце концов я понял, что и я должен ему что-то сказать. И когда Пол спросил: «Что ты имеешь в виду?» — я объяснил: «С группой покончено. Я ухожу!» (70)

Пол: «Я говорил: «По-моему, мы должны снова начать давать небольшие концерты. Я считаю, что мы отличная группа. Надо вернуться к своим истокам, и кто знает, к чему это приведет? Возможно, потом мы захотим снова бросить все, а может, решим продолжать». Джон посмотрел на меня в упор и сказал: «По-моему, ты спятил. Я не хотел говорить тебе об этом, пока мы не подпишем контракт с „Кэпитол“ (Кляйн старался уговорить нас подписать новый контракт с компанией звукозаписи), но я ухожу из группы!» Мы оба заметно побледнели, и у нас отвисли челюсти.

Должен признаться, мы ждали, что когда-нибудь это произойдет, с тех пор как он увлекся Йоко. Джону требовалась свобода для себя и для Йоко. Джон хотел покончить с периодом «Битлз» и вступить в период Йоко и не желал, чтобы кто-нибудь мешал ему. Но в одном он поступил неразумно: «Я не собирался говорить тебе, пока мы не подпишем новый контракт». Бедный старый Джон — он проговорился. Так все и было. А что можно ответить, услышав от музыканта своей группы: «Я ухожу».

Я и вправду не знал, что сказать. А нам надо было как-то реагировать — ситуацию контролировал он. Помню, как он говорил: «Странно говорить вам, что я ухожу, но, с другой стороны, это здорово». Так было и когда он сообщил Синтии, что подает на развод. Он предвкушал это событие, поэтому мы ничего не могли сделать. «Что значит уходишь? А как же группа?» Только позднее, когда смысл его слов дошел до нас, мы действительно огорчились».

Джордж: «Я не помню, как Джон сообщил, что он хочет порвать с «Битлз». Не помню, где я это услышал. Все мы пытались уйти из группы, в этом не было ничего нового. У каждого этот уход затянулся на годы.

Когда мы были еще молоды, группа «Битлз» была чем-то вроде транспортного средства, позволяющего нам достигнуть цели, но теперь наступил момент, когда она начала стеснять нас. Ограничений было слишком много. Это вело к саморазрушению, и я ничуть не огорчился, узнав, что кто-то хочет уйти из группы, потому что я и сам хотел этого же. Я знал, что у меня есть перспективы после разрыва с группой. Она перестала нравиться нам, от нее следовало избавиться. Группа превратилась в смирительную рубашку».

Нил Аспиналл: «Было грустно слышать все эти разговоры о распаде. Мы пробыли вместе много лет, пережили самые разные события, удачи и все остальное, и мысли о расставании вызывали печаль и тревогу. Это пугало всех.

Разрыв был медленным. Поначалу то, что Пол отказался подписать контракт с Алленом Кляйном, еще не означало, что группа «Битлз» распалась, потому что они записали «Abbey Road». Джон все чаще работал с Йоко, а не с «Битлз», но все-таки записал «Abbey Road» вместе с остальными. Все случилось не вдруг, все шло к этому, а после «Abbey Road» они перестали собираться вместе — я уже не видел, чтобы они приходили в студию и работали».

Ринго: «Во время работы над «Белым альбомом» я собирался уйти, потому что считал, что они по-настоящему близки, а каждый из них думал, что близки остальные трое. Это было мнительностью. Когда ушел Джордж, мы еще не понимали, что происходит. Но по-моему, все кончилось после встречи в офисе на Сэвил-Роу, когда мы сказали: «Ну, вот и все».

Мы держались вместе ради «Abbey Road». Но знаете, все уже было решено. А потом оказалось, что, несмотря на разрыв, разум не в состоянии осознать его. Тело какое-то время продолжает вести прежнюю жизнь, и только потом начинаешь заниматься своими делами».

Джон: «Я создал группу. Я распустил ее. Все очень просто.

Моя жизнь с «Битлз» стала ловушкой, пленочным кольцом. И прежде случались периоды, когда я отдалялся от группы, писал книги, помогал переделывать их в пьесы. Я даже снял фильм без участия остальных, но, скорее, это была реакция на то, что «Битлз» перестали ездить в турне, а не проявление независимости — впрочем, даже тогда я стремился к свободе.

Когда я наконец набрался смелости и сказал остальным, что я подаю на развод, они поняли, что это правда, а не что-то вроде недавних угроз Ринго или Джорджа. Должен признаться, я чувствовал себя виноватым в том, что не известил их заранее. В конце концов, у меня была Йоко, а у них — только мы. Я упрекал себя за то, что включил Маккартни как соавтора в мой первый самостоятельный сингл ["Give Peace A Chance"], вместо того чтобы включить в него настоящего соавтора — Йоко» (78).

Ринго: «Мы не стали сразу объявлять во всеуслышание о нашем разрыве. Аллен Кляйн предложил: «Разбегайтесь, если хотите, ребята, но никому Ничего не говорите».

Люди не хотели, чтобы группа распалась, но давление было не слишком сильным. Мы думали: «Если мы продержались так долго, продержимся и еще немного». Вот почему мы продолжали молчать, несмотря на то что это было нелепо, — это помогало. Не каждый день, а, скажем, два дня в месяц. У нас еще бывали удачные дни, потому что мы оставались друзьями, а потом все опять менялось к худшему».

Джон: «Пол и Аллен заявили, что они рады тому, что я не собираюсь объявлять о разрыве, — как будто я собирался сделать из него сенсацию».

Ринго: «Как только стало известно, что группа распалась, мы испытали облегчение. (Думаю, таким же было облегчение, когда мы узнали, что сингл „Strawberry Fields“/»Penny Lane» не занял первое место в хит-параде.) Кажется, я просто уехал домой, что было потом — не знаю. Некоторое время я сидел в саду, гадая, что мне теперь делать. Узнав, что все кончено, обычно возвращаешься домой и думаешь: «О господи, вот и все. Как же мне теперь быть?» Для меня этот период стал драматичным — точнее, травматичным».

Джордж: «Когда наши пути разошлись, я почувствовал радость от того, что у меня появилась свобода, возможность мыслить с моей скоростью, приглашать в студию музыкантов, которые будут аккомпанировать моим песням. Это звучит странно, потому что многие мечтали войти в группу «Битлз» — в то время это считалось бы неслыханной удачей. Так оно и было. Но неплохо было и выйти из группы. Это чем-то похоже на взросление, когда ты покидаешь дом и расправляешь крылья.