Владимир Слюсаренко - На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Написание имен собственных унифицировано.

Некоторые фамилии автор не указывает, отмечая их символами «(?)» или «N».

Примечания В. А. Слюсаренко даны постранично без указания авторства. Примечания редактора помечены сокращением Примеч. ред. в круглых скобках. Примечания комментатора даны либо постранично и помечены литерами К. З. в круглых скобках, либо вынесены в конец издания.

Слова, пропущенные или не дописанные автором, рас крытые сокращения восстанавливаются в тексте в квадратных скобках: «170-го пехотного [Молодечненского] полка полковник Кондратьев». Неразборчиво написанные слова обозначаются сокращением в угловых скобках – <���нрзб>; в случае, когда расшифровка слова сомнительна, оно приводится в угловых скобках.

Упоминаемые в основном тексте схемы и карты в настоящем издании не публикуются.

В конце издания помещен аннотированный именной указатель, в котором приведены биографические сведения об упоминаемых в тексте мемуаров личностях. В именной указатель не были вынесены фамилии, упоминаемые в комментариях.

К 28 июля старого стиля [2] В дальнейшем изложении все числа даны по старому стилю. 1914 года II армейский корпус [3] В состав II армейского корпуса входили 26-я и 43-я пехотные дивизии, а также 2-й мортирно-артиллерийский дивизион, 4-й саперный и 3-й понтонный батальоны. Командиром корпуса являлся генерал от кавалерии Сергей Михайлович Шейдеман (с 15 мая 1912 года), начальником штаба – генерал-майор Константин Константинович фон Колен (с 10 ноября 1911 года), инспектором артиллерии – генерал-лейтенант Константин Иванович Тихонравов (с 13 июня 1914 года). закончил свое сосредоточение за рекой Бобром западнее Гродно. 43-я пехотная дивизия [4] Штаб 43-й пехотной дивизии в мирное время находился в Вильне. В ее состав входили полки: 169-й пехотный Ново-Трокский (Олита), 170-й пехотный Молодечненский (Вильна), 171-й пехотный Кобринский (Гродно), 172-й пехотный Лидский (Лида). Первые два полка составляли 1-ю бригаду, остальные – 2-ю. С началом военных действий пост одного бригадного командира был упразднен. Таким образом, к началу войны командный состав дивизии был следующим: начальник дивизии – генерал-лейтенант Владимир Алексеевич Слюсаренко (он занимал этот пост с 15 мая 1910 года); начальник штаба – полковник Николай Николаевич Десино (с 28 марта 1914 года); командир бригады – генерал-майор Леонид Прокопович Тернавский (с 17 ноября 1912 года); командир 43-й артиллерийской бригады – генерал-майор Владимир Александрович Ватаци (с 28 марта 1912 года); командир 169-го пехотного Ново-Трокского полка – полковник Николай Николаевич Якимовский (с 2 ноября 1912 года); командир 170-го пехотного Молодечненского полка – полковник Иван Егорович Кондратьев (с 9 ноября 1913 года); командир 171-го пехотного Кобринского полка – полковник Владимир Карлович Сегеркранц (с 3 сентября 1913 года); командир 172-го пехотного Лидского полка – полковник Владимир Романович Романов (с 24 ноября 1908 года). , начальником которой я тогда был, заняла район Голынка – Липен и получила приказание от командира корпуса генерала от кавалерии Шейдемана подготовить укрепленную позицию для обороны против выходов из Августовского леса на фронте тех же селений. На полевых поездках, на маневрах войск в мирное время мы хорошо изучили эти места, равно как и все пути, пролегавшие через лес от Августово [5] Имеется в виду Августов – уездный город Сувалкской губернии; ныне Аугустув (Augustów), центр гмины и повята Подляского воеводства Польши. на Гродна [6] До реформы 1918 года было распространено написание названия города Гродно как Гродна; ныне центр Гродненской области Белоруссии. . Легко ориентировались на местности; каждый из четырех полков получил свой участок и с усердием принялися копать. Нужно заметить, что 43-я пехотная дивизия в мирное время выходила в лагерный сбор в Оране [7] Имеется в виду местечко Ораны Трокского уезда Виленской губернии, расположенное при впадении речки Оранки в речку Меречанку. Близ него располагался крупный военный лагерь. , где кроме нас собирались все саперные батареи Виленского военного округа, Ковенская крепостная артиллерия для прохождения курса стрельбы и Виленское военное училище. Таким образом, совместное нахождение с саперами и крепостной артиллерией, иногда совместные с ними занятия: закладка параллелей, атака укрепленных узлов позиции, опыты стрельбы полевыми скорострельными пушками и полевыми 48-дюймовыми гаубицами [8] В русской армии на вооружении состояли 48-линейные полевые гаубицы образца 1909 (Круппа) и 1910 (Шнейдера) годов; они имели калибр 121,9 мм. по фортификационным постройкам и блиндажам много способствовали расширению наших знаний в этом отношении, и можно было только пожалеть о том, что по недостатку средств, времени и места никогда не приходилось возводить целого укрепленного участка, хотя бы на полк. А также пожалеть и о том, что опыт войны с Японией недостаточно был использован саперами, несколько консервативными в своей специальности; чему также способствовало и отрицательное отношение к окопному делу в верхах, особенно военного министра Сухомлинова, сторонника подвижных действий войск и врага «закапывания в землю». По этому поводу я могу рассказать следующее: в 1907 году в Комитете по образованию войск (я состоял тогда временным членом от войск) между прочим обсуждался составленный проект «окопного дела в войсках» и был поднят вопрос о том, кому должно быть предоставлено право отдачи приказа: приступить в бою к самоокапыванию? Высказываемые мнения были различны: одни находили, что право это должно принадлежать начальнику отряда, другие – начальнику дивизии, третьи – командиру полка, командиру батальона и роты и даже попросту каждому стрелку, носящему лопату. Много по этому вопросу говорилось и, наконец, закрытой баллотировкой решено право это дать командиру полка. Председатель комитета генерал Скугаревский с мнением большинства не согласился и представил протокол заседания военному министру. Генерал Сухомлинов от такого решения комитета пришел в негодование и приказал генералу Скугаревскому представить ему список членов комитета, голосовавших за командира полка и ниже, чтобы взять их на учет как «закапывателей в землю». Об этом председатель доложил комитету, и так как баллотировочных записок прошлого заседания не сохранилось, то просил повторить эту баллотировку и записки подать за своей подписью. Что и было исполнено. На этот раз, к общему нашему удовольствию, вопрос о предоставлении права командиру полка был принят единогласно. Не знаю, были ли мы все взяты на учет генералом Сухомлиновым или он понял свою бестактность, только больше об этом в комитете не говорилось.