Юлия Барановская - Проверено мной – всё к лучшему

«Я не буду подписывать контракт. Собирай манатки, ты уезжаешь в Питер с детьми или остаешься на улице. Никакого переезда. И карточки все закрою», – сказал Андрей на прощанье и уехал в ресторан.

Что я должна была сделать? В очередной раз он меня сломал. Ради детей, мне пришлось наступить себе на горло. Кое-как успокоившись, я позвонила: «Ладно, Андрей, я все поняла. Ты в доме хозяин. Возвращайся. Хочешь один, хочешь с друзьями». «Я сейчас в ресторане в гостинице. Приезжай сюда, привези мне ключи от машины, ключи от дома, а там посмотрим», – ответил он. Я взяла ключи, села в машину и поехала.

Мне до сих пор непонятно, что должно твориться в голове человека, который так унижает женщину… Три часа в ресторане он рассказал мне о том, какая я дрянь. Это были адские вливания, просто адские. Чтобы хоть как-то успокоиться, я попросила няню присмотреть за детьми и уехала к подруге. Но мне и там не было от него покоя: «Ты где будешь ночевать?» Я отложила телефон и решила ничего не писать, продолжать это было выше моих сил. Чуть позже пришло еще одно сообщение – от Нади Новиковой. «Привет, я встретила твоего мужа у нас в ресторане. Передала ему для вас приглашения в салон». Это было начало. Потом так будет постоянно. Я всегда знала, где мой на тот момент бывший муж проводит время и что заказывает, ведь он никому ничего не говорил и беззастенчиво пользовался моей консьерж – службой – это как личный секретарь, который может найти для тебя все: билеты куда бы то ни было, отели, вещи… К консьержу можно обратиться по любому вопросу, это очень удобно, и Андрей попросил разрешения пользоваться моей службой. И вот в этот период, пока я заказывала нашему будущему ребенку коляски, мой муж посылал своей любовнице цветы и подарки с помощью моего же секретаря.

Примерно часов в 12 ночи, взяв себя в руки, я все-таки уехала домой. Не раздеваясь, легла в постель, попыталась заснуть, но мысли меня не отпускали. Вдруг я поняла, что кто-то вошел в комнату. Андрей.

– Ты спишь?

– Нет.

У него такое доброе-доброе лицо. После всех слов, какая я тварь, после того, как он заставил меня приползти в ресторан и привезти ключи, после унижений… Он сел на колени у кровати:

– Умоляю, можно я потрогаю живот? Можно с ним поговорю?

– Конечно, Андрей.

Он гладил мой живот, разговаривал с Арсением, он обнимал меня, лег рядом и остался ночевать со мной. Мы спали в одной кровати, как муж и жена, говорили, плакали и вместе проснулись утром. И случилась метаморфоза. Без скандалов и понуканий Андрей подписал контракт. Он перестал видеться с друзьями, они ходили по Лондону одни, а он снова, как раньше, проводил все время только с нами. Под конец своего трехдневного пребывания Андрей уже не мог отойти от меня ни на шаг. Я знала, что его любовница из Питера постоянно слала ему сообщения, впрочем, мне казалось, что мой муж ко мне вернулся – мы были счастливы, мы были вместе, все было как раньше… Но он улетел в Питер и снова исчез.

В этот раз перерыв был меньше, всего через две недели Андрей снова вернулся – нам надо было переезжать. Всего через улицу. Коробки были собраны к его приезду. Помочь ему и мне с переездом приехали Миша Арабов и еще несколько наших друзей. Я, уже зная, как сложно мне дается наше расставание и его приезды, поняла, что без помощи мне не справиться и нашла психолога. Лариса жила в Питере, но постоянно консультировала меня по скайпу. Посмотрев на поведение Андрея, который сел за стол и презрительно отодвинул от себя тарелку, я поняла, что пора позвонить психологу. Наверное, такое пренебрежение мне было пережить сложнее всего – Андрей всю нашу жизнь ел в прямом смысле у меня с рук, это был культ в нашей семье. Отказ обедать был ударом. Я не выдержала и ушла в другую комнату поговорить с моим психологом по скайпу. Когда спустилась обратно через полтора часа, уже успокоившись, то застала идиллическую картину. Андрей с друзьями сидел за столом, ел, смеялся, разговаривал. Меня отвела в сторону няня: «Юль, он места себе не находил. Сто раз меня спросил, где ты, что ты. А в процессе разговора стал есть из общих тарелок, и в какой-то момент расслабился и взял себе сам себе приборы и тарелку из шкафа – как раньше». Конечно, по-другому и быть не могло – ведь это был его дом.

Через четыре дня его пребывания в Лондоне мы были одним целым. Мы, как раньше, гуляли по Лондону, держась за ручки. Он поправлял мне волосы, постоянно гладил меня, мы ни на секунду не расставались. Он просыпался с утра и тут же собирался и увозил меня на завтрак, а там ухаживал за мной как за принцессой. Он был таким заботливым! Чуть ли не с ложки меня кормил! Когда мы перевезли коробки в новый дом, то он чуть не плакал, понимая, что вынужден уехать и оставить меня разбираться со всеми вещами одну. У наших друзей глаза были на лбу. Они вообще не понимали, что происходит. Он же сам им объявил, что ушел от меня! И тут они видят Андрея в проявлениях какой-то совершенно невероятной и не виденной ими от него теплоты по отношению ко мне. Я тоже не понимала. Знала только, что скоро все изменится – ему надо было уезжать, и уже при приближении к аэропорту он отдалялся все дальше и дальше от меня. В Хитроу Андрей практически выбежал из машины. Я снова осталась одна. Так началась наша двойная жизнь. Я тогда ее позволила. И дальше становилось все хуже и хуже.

В какой-то момент мне начало казаться, что я вошла в какой-то параллельный мир, и прыгала из нашего – туда и обратно – по чьей-то прихоти. Как я в дурке тогда не оказалась? Так же не бывает, еще три месяца назад у нас была счастливая семья, а сегодня я живу на правах любовницы. Жизнь вообще склонна делать резкие повороты.

Помню, это было в начале 1990-х. Я услышала, что недалеко в магазине дают макароны: собрала все талоны, которые были в доме, и побежала в 150-ый гастроном, отстояла дикую очередь, и мне хватило, что было большой редкостью. Наверно, меня, ребенка, тогда пожалели – отоварили все талоны. Это была огромная коробка макарон! И вот я стою перед магазином, абсолютно счастлива, только сама дотащить до дома ее просто никак не могу. Находчивостью я обладала всегда. Достала кушак из пальто, сделала дырку в коробке, привязала кушак и потащила коробку волоком. Это интересно: как ты можешь быть счастлив независимо от чего бы то ни было. Сегодня посади меня в частный самолет, отвези на Бора-Бора, напои «Кристаллом», – буду ли я так счастлива, как была счастлива тогда? Это чувство не зависит ни от обстоятельств, ни от места, ни от времени.

Наше поколение проживает жизнь с такими взлетами и падениями, которые, наверно, и не снились нашим бабушкам. В какой-то момент в Лондоне я поймала себя на мысли, что сижу в ресторане и не знаю, что заказать – устриц или лобстера. Я не знаю и не понимаю, чего я хочу. А десять лет назад я стояла в очереди за макаронами и была счастлива, что они у меня есть. И когда ты в одной жизни проживаешь столько разных жизней, абсолютно несовместимых… это дает силу.