Array Коллектив авторов - Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г.

В своей книге «Вафиййат ал-аслаф» Марджани так описывает случай с одним вопросом по фикху, произошедший между ним и его дедом Субханом, когда мальчику было лет 14–15. Марджани спросил у деда: «Коран можно читать без омовения, но держать книгу без омовения нельзя. В чём смысл этого?» Дед Субхан ответил: «Руки оскверняются, а рот – нет». Не удовлетворившись ответом деда, Марджани обратился с этим же вопросом к отцу. Тогда отец, рассердившись, сказал Марджани: «Разве тебе не достаточно ответа деда? У него знаний не меньше, чем у других».

Как видим, уже в этом возрасте Марджани не проигрывал никому: он был стоек и серьёзен в своём мнении, и чтобы удовлетворить его, надо было отвечать на вопросы, лишь глубоко обдумав их. Возможно, ответ отца так же не удовлетворил Марджани, как и ответ деда.

Один из учеников Марджани мулла Хабибуннаджар ибн Габдулкяфи ал-Уфауи ал-Утаки (Хабиб ан-Наджар ибн ‘Абд ал-Кафи ал-Уфави ал-Утаки) так пишет в своём личном письме: «Когда у Марджани стало развиваться мышление, и он стал читать множество книг, он перестал воспринимать каждое написанное слово как истину, и стал сравнивать и критиковать мнения различных авторов (я не запомнил, какого случая конкретно это касалось). Однажды он сравнил мнения автора книги «Дурар» и Садр аш-шари‘а, привёл доказательства и сказал отцу, что истина описана в книге «Дурар». На что отец сказал: «Сравнение взглядов авторов – не твоё дело».

Марджани и после этого продолжил критиковать и размышлять, читал много книг и уделял большое внимание нахождению истины. С юности он внимательно относился к каждому вопросу, сравнивая его с другими».

Как видно, критическое мышление очень рано развилось у Марджани, и в свои 19–20 лет он давал оценку не только взглядам простых мулл, но и мыслям известных авторов.

Всё написанное выше касалось обучения Марджани в своей деревне. Сейчас же стоит сказать несколько слов о том, что уже в деревне он занимался написанием произведений.

Из-за своего усердия, таланта, любви к знаниям Марджани быстро приковал к себе внимание шакирдов и учителей в медресе, уже в юности он прославился своим уровнем знаний и в 17 лет начал преподавать в медресе отца.

Начав обучать в медресе, он стал задумываться о предмете, который преподавал, критично относился к урокам, выявлял недостатки в методах образования и отрекался от тех, которые противоречили здравому смыслу. Он также нашёл нужным изменить метод преподавания некоторых предметов, поведав об этом своему отцу. Не встретив возражений, Марджани ещё больше утвердился в своих взглядах и принял решение обучать некоторым предметам так, как посчитает нужным сам.

Прежде всего в преподавании внимание Марджани привлекла морфология, изложенная на персидском. Он волновался, когда ученикам приходилось осваивать правила арабского языка на основе персидских учебников, путаться между этими двумя языками. Он счёл нужным внести изменения и стал обучать детей на основе учебников, написанных им самим. Его младший брат Садрутдин так пишет об этом: «Марджани с детства задумывался над всем. Прежде чем приступить к какому-либо делу, он внимательно продумывал его, прокручивал у себя в голове. Поэтому ему было присуще не только не признавать, но и вносить изменения в то, что было распространено в те годы. Например, ему было 17 лет, когда он учился и начал обучать других в медресе нашего отца Бахаутдина.

Ему не нравились учебники арабской морфологии и синтаксиса тех времён, поэтому обучал этим предметам по-своему. Много лет у меня хранилась его книга по морфологии арабского языка, по которой он преподавал. Не знаю, куда она делась сейчас. Кроме этого он также написал довольно объёмную книгу для детей о видах поклонения, в которой приводились и разные дуа».

В нашей беседе с сыном Марджани Бурханутдин-хазратом он так обмолвился о том, что совершил его отец в медресе: «Когда он жил в деревне, Марджани не нравились книги по вероубеждению и поклонению, на основе которых шло обучение детей. Поэтому он намерился написать более простые и полезные учебники. Марджани даже однажды попытался осуществить эту идею до отъезда в Бухару. Сам он так писал об этом: «В молодости для некоторых старушек Ташкичу я написал маленькую брошюрку на нашем языке, посвящённую вероубеждению и поклонению. Но позже, когда я сам же захотел ознакомиться со своим трудом и методом написания, к сожалению, не смог найти эту книжечку» [18] Родственник Марджани по материнской линии мелла Сибгатулла ибн Фазиль ал-Кимуви рассказал об этом: «Марджани написал эту брошюру для моей матери и для Айши – сестры матери самого Марджани. В детстве и мне довелось учиться по ней». . Такое желание было у Марджани до отъезда в Бухару, когда же он вернулся оттуда, то, будучи занятым написанием больших книг по исламскому праву, вероубеждению, истории, по всей видимости, он не мог найти возможности заниматься написанием школьных учебников. Поэтому он забыл об этом вопросе и по приезде из Бухары уже не занимался им.

В личном письме мулла Хабибуннаджар пишет: «В 12–13 лет Марджани написал брошюру о намазе на родном языке. Ныне покойный сын Марджани Махмуд приносил её в медресе и показывал нам, называя «юношеским трудом отца». Мы прочли брошюру, но нам и в голову не пришло переписать её. Если бы мы сделали это, сегодня мы были бы в выигрыше. То, что Марджани с детства был склонен к чуждому в ту эпоху творчества, говорит о наличии в нём таланта и известной смелости».

Точно не известно, говорили ли Бурхан-хазрат и Хабибуннаджар-хазрат об одной и той же или разных брошюрах.

Здесь стоит обратить внимание не на учебник по морфологии и книгу «‘Илм ал-хал», и даже не на их значение. Конечно, в последнее время написано множество книг, в несколько раз превосходящих по качеству учебники Марджани. Внимания заслуживает тот факт, что во времена, когда ещё не издавались газеты и журналы, а в народе не проснулась мысль о необходимости реформ, 17-18-летний деревенский шакирд понял, что следует изменить метод преподавания арабского языка, нашёл в себе силы для начинаний в этой области и сделал свои первые шаги.

Пусть это не выглядело большим делом во времена, когда народ уже начал просвещаться, но то, что за это дело взялся деревенский шакирд, ни разу не покидавший свою деревню и не видевший мира, не осведомлённый о науке, о жизни в целом, о прогрессе других народов, является чрезвычайным поступком и говорит о таланте и выдающихся способностях Марджани.

Откуда пришли к Марджани мысли о реформаторстве и почему? Произошло ли это под влиянием родительского воспитания и окружающей среды? Или под воздействием своих мыслей и полученных знаний? Из-за наличия в библиотеке деда книг, способных расширить кругозор Марджани? На этот вопрос мы до сих пор не знаем ответа.