Поль Крюи - Охотники за микробами
- Название:Охотники за микробами
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-105544-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Поль Крюи - Охотники за микробами краткое содержание
Охотники за микробами - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
За последующие дни и недели все восемь жертв бешеного волка умерли в жестоких судорогах и хрипах иссушенного водобоязнью горла. Их крики продолжали звучать в ушах этого робкого – некоторые назвали бы его за это глупым – мальчика, и железо, которым прижигали раны фермера Николя, оставило глубокий рубец на его памяти.
«Папа, почему волки и собаки становятся бешеными? И почему люди умирают, когда их кусает бешеная собака?» – спрашивал Луи.
Его отец, владелец небольшой кожевенной мастерской, был старым сержантом наполеоновской армии. Он видел десятки тысяч человек, погибших от пуль, но не имел ни малейшего представления о том, почему люди умирают от болезней.
«Должно быть, дьявол вселяется в волка, ибо если Богу угодно, чтобы ты умер, ты обязательно умрешь, и тебе ничто не поможет», – скорее всего ответил ему набожный кожевник. И этот ответ был ничуть не хуже, чем ответ мудрейшего ученого или самого дорогого доктора того времени. В 1831 году никто еще не знал, почему люди умирают от укуса бешеной собаки, и вообще причина человеческих болезней была тайной, покрытой мраком.
Я не буду утверждать, что именно это ужасное происшествие внушило девятилетнему Луи Пастеру мысль открыть когда-нибудь причину бешенства и придумать от нее лечение, – это было бы очень романтично, но маловероятно. Однако несомненно, что он оказался потрясен этим случаем гораздо глубже и напуган на более долгое время, ощущал запах горелого мяса и переживал ужасные крики жертв во сто раз сильнее, чем обыкновенный мальчик его возраста, – короче говоря, он был из того материала, из которого созданы художники, и эта черточка художника вместе с богатыми знаниями помогла ему вытянуть микробов из мрака неизвестности, куда они снова канули после смерти блистательного Спалланцани. За первые двадцать лет своей жизни он не выказывал никаких признаков того, что когда-нибудь станет великим искателем. Луи Пастер считался вполне прилежным и внимательным мальчиком, не подающим, впрочем, особых надежд. В свободное время он рисовал картины на берегу реки, протекавшей мимо их кожевенного предприятия, а его сестры позировали ему до тех пор, пока шеи у них не затекали, а спины не начинали мучительно ныть. Он рисовал также на удивление суровые и не совсем лестные портреты своей матери, на которых она не выглядела красавицей, но зато в них было некоторое сходство с оригиналом.
Тем временем крохотные животные оказались отложены в долгий ящик вместе с дронтом и другими забытыми животными. Швед Линней, один из самых восторженных классификаторов, много работавший над составлением систематического каталога всех живых существ, протестующе вскидывал руки, когда речь заходила о «ничтожных зверюшках». «Они слишком малы, слишком непонятны, и никто ничего определенного о них не знает, – их можно отнести только в категорию Хаоса», – говорил Линней. Исследованием их занимался только знаменитый круглолицый немец Эренберг, когда не пересекал океаны или не просиживал на приемах по поводу вручения ему медалей, – затевавший пустые и шумные споры о том, есть ли у крохотных животных желудки, представляют ли они собой самостоятельных животных или просто являются составной частью более крупных животных; действительно ли они животные, или, быть может, крохотные растения.
Пастер стал увлекаться чтением книг, когда учился в Арбуа. Он был самым молодым учеником в небольшом коллеже, но очень хотел стать помощником учителя; у него была страсть учить других мальчиков и особенно поучать их. Он стал помощником. Ему еще не исполнилось и двадцати лет, когда он получил место младшего преподавателя в коллеже в Безансоне и работал там с дьявольским усердием, настаивая при этом, чтобы и другие работали так же. Он писал длинные вдохновенные письма своим сестрам, в которых поучал их: «Желание – это великая вещь, дорогие сестры. Ибо за Желанием обычно следуют Действие и Труд, а Труд почти всегда сопровождается Успехом. Эти три вещи – Труд, Желание и Успех – наполняют всю человеческую жизнь. Желание открывает врата блестящему и радостному Успеху; Труд проходит через эти врата и в итоге встречается с Успехом, который его завершает…» К семидесяти годам заглавные буквы в его проповедях исчезли, но по сути своей они оставались примерно такими же.
Затем отец отправил его в Париж в «эколь нормаль», педагогическое училище, и там он уже приготовился было к великим свершениям, как вдруг ужасная тоска по родине погнала его назад, на двор кожевенного предприятия, и он вернулся в Арбуа, на время отказавшись от амбиций. В следующем году он отправился в ту же школу в Париж и на этот раз в ней остался; а однажды вышел из лекционного зала химика Дюма весь в слезах.
«Какая великая вещь химия, – бормотал он про себя», – и как восхитительны популярность и слава Дюма!
В тот момент он точно знал, что станет великим химиком; серые и туманные улицы Латинского квартала расплывались в безумно сложный и фривольный мир, спасти который могла только химия. Он бросил заниматься живописью, но в душе оставался художником.
Вскоре он приступил к своим первым, бессистемным опытам со всякими зловонными веществами и удивительными разноцветными растворами в стеклянных пробирках. Его близкому другу Шаппюи, студенту философии, доводилось выслушивать многочасовые лекции Пастера о кристаллах виннокаменной кислоты, и при этом Пастер говорил ему: «Досадно, что ты не химик!» Он бы всех студентов сделал химиками – как сорок лет спустя хотел всех врачей превратить в охотников за микробами.
Как раз в то время, когда Пастер склонял свой плоский нос и широкий умный лоб над беспорядочными кучками кристаллов, о крохотных микробах снова заговорили благодаря работам двух исследователей-одиночек: одного во Франции, другого в Германии. Скромный, но оригинальный француз Каньяр де Ла-Тур в 1837 году впервые сунул свой нос в большие чаны на пивных заводах. Он выудил из одного такого чана несколько капель пены и, посмотрев на нее в микроскоп, заметил, что находившиеся в ней крошечные шарики дрожжей выпускают из себя боковые отростки, а из этих отростков, как из семян, вырастают новые крошечные шарики.
«Они живые, эти дрожжи! – воскликнул он. – Они размножаются так же, как и другие живые существа».
Дальнейшие исследования убедили его в том, что ни одна варка хмеля и ячменя не может превратиться в пиво без участия дрожжей, живых и размножающихся при этом.
«Несомненно, что это они в результате своей жизнедеятельности превращают ячмень в спирт», – решил он и написал небольшую, но толковую статью на эту тему. Эта прекрасная работа о дрожжах не произвела большого впечатления в научном мире: Каньяр не был пропагандистом и не имел нужных связей, которые могли бы компенсировать его личную скромность.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: